Советское государство и кочевники. История, политика, население. 1917—1991

Таким образом, ситуация в «кочевых» регионах СССР, сложившаяся в 1920-х гг., ярко показывает, что Советское государство стремилось к достижению статуса-кво на границе, заключавшегося в полном контроле за эмиграцией и иммиграцией, минимизации или полной ликвидации трансграничного кочевья. В СССР, где постулатом была жизнь в условиях «враждебного окружения», бесконтрольное пересечение границы стало категорически неприемлемым для властей.

До революции миграции кочевников происходили в основном в традиционном режиме с экономическими целями²⁸⁵. При советской власти откочевки стали приобретать политический контекст как форма бегства от государства. Причем для властей было сложно понять причину каждой конкретной миграции – была она совершена в рамках традиционного скотоводческого кочевья или с политическими целями.

Эмиграционные настроения среди кочевого населения были опасны для властей СССР, ввиду того что массовая эмиграция – особенно «трудового элемента» – наносила удар по имиджу страны. Особенно нежелательным это было ввиду того, что приграничные «кочевые» регионы играли для СССР важную внешнеполитическую роль: Бурятия была важным элементом отношений с Монголией и Тибетом, Казахстан и Киргизия – с мусульманским населением Синьцзяна, Туркмения – с Афганистаном и Персией, все «мусульманские» регионы – с Турцией и другими странами исламского мира. Поэтому власти СССР не могли допустить массовой эмиграции (откочевки) из этих регионов. Точно так же действовали сопредельные государства. В подходе СССР, Китая, Персии и Афганистана к трансграничной миграции проявилась и борьба за население (важнейший ресурс любого государства), и стремление сохранить контроль над ним.

«Не торопиться»: советские ученые о судьбе кочевой цивилизации

После прихода к власти большевики приступили к модернизации²⁸⁶ Советского государства. Этот процесс был неравномерным, неоднозначным и вызывал в 1920-х гг. многочисленные дискуссии. В тот период в СССР еще был возможен относительный идейный плюрализм – по крайней мере в сфере экономики. Изучение архивных документов и публицистики 1920-х гг. показывает, что разнообразие и борьба мнений были характерны и для дискуссий по поводу положения в «кочевых» регионах СССР, планирования их будущего, видения их места и роли в рамках большой страны.

В среде советских специалистов и чиновников, занимавшихся проблемами кочевого общества, четко проявились два основных подхода, сторонников которых условно можно обозначить так: «ученые» и «власть». Представители этих «партий» активно выступали в прессе, публиковали книги, материалы полевых исследований, многочисленные статьи в газетах и журналах (в особенности следует выделить журналы «Народное хозяйство Казахстана» и «Советская Киргизия»²⁸⁷).

Характерно, что многие представители «партии ученых» работали в органах власти (в основном в земельных и статистических ведомствах), а некоторые ученые примыкали к позиции «партии власти». Мнения представителей обеих «партий» могли совпадать по некоторым частным вопросам, иногда были сами по себе противоречивыми или колеблющимися. (Так, профессор Г.Н. Черданцев в одной и той же книге писал о «примитивных» трудовых навыках кочевников и их «первобытной отсталости», и тут же – что кочевники «выработали… специфические трудовые навыки и создали особый тип хозяйства»²⁸⁸.)

Однако ученые и власть четко расходились в главном, судьбоносном вопросе. Первые предлагали осторожное «переформатирование» кочевого общества – либо с полным сохранением его, либо с постепенным, эволюционным развитием во что-то другое. Вторые же выступали за принудительную модернизацию «кочевых» регионов с фактической ликвидацией кочевой цивилизации.

«Партия ученых» особенно ярко была представлена в крупнейшем «кочевом» регионе СССР – Казахстане, где сложился круг специалистов, которые придерживались взвешенного и научно обоснованного подхода к кочевой цивилизации (многие из них были фактически высланы «на периферию» из-за своей прошлой принадлежности к партии эсеров). Среди них были руководитель Статистическо-экономического отряда Казахстанской экспедиции АН СССР С.П. Швецов, член президиума Госплана Казанской АССР М.Г. Сириус, ученый, бывший деятель партии «Алаш» А.А. Ермеков.

Кроме того, идеи о необходимости взвешенного и научно обоснованного подхода к решению судьбы кочевой цивилизации разделяли известные московские ученые Н.П. Огановский и А.Н. Челинцев, экономист И.А. Рукавишников (жил и работал в Бурятии), заместитель председателя СНК РСФСР Т.Р. Рыскулов, некоторые руководящие работники Казахстана, Калмыкии, Бурятии и других регионов.