Отмечу, что в наше технологическое время самое дорогое – эмоции. И цена эмоции – в данном случае это возможность ощутить себя героем – была равна стоимости шкафчика. Если женщина на словах искренне убеждает мужчину в том, какой он умница и герой, и при этом не очень дает, это значит, что она может делать из него все, что захочет. Опять же, мужчины так устроены: если ему не отказывают, то целесообразность восхищения, преклонения и цветов сразу пропадает. Совершенно иное дело, когда мужчина чувствует, что женщина завоевана не до конца. Сальвадор Дали писал стихи Гале лишь только потому, что в ее замок Пубол он мог приехать исключительно по ее приглашению. Гала была необыкновенной женщиной; она понимала, что самый беспроигрышный вариант для бывалой завоеванной женщины – неожиданно отказать победителю.
Играйте с мужчиной, как кошка играет с мышкой, пока ее не замучает:
Однако и переигрывать опасно, иначе будет что-то вроде: «С тобой я сутки провела, теперь смотрю, как на дебила; конечно, я бы не дала, но предложить-то можно было?!»
59
О подсолнухах
Встреча ранней весны на Лазурном Берегу – отличное лекарство от свинцовой депрессии низкого московского неба. В это время здесь еще нет гламурно-наглой толпы, накатывающей на форматные заведения, и рестораны бьются за каждого клиента. Хотя на Английской набережной ни на минуту не прекращается движение пыльноватого потока покоцаных микролитражек… и мотороллеров, это время лишь пенсионеров и маргиналов. Пустовато, скучновато, старовато и все равно парковки нигде нет. Последней каплей, переполнившей мое терпение, был автобус, пронесшийся вдоль набережной по маршруту № 100, обдавший меня дизельным смрадом, и возникшая из смрада девушка в косухе на тарахтящем мотороллере, курящая сигарету прямо на ходу. Из девушкиной сигареты летели искры, как из трубы паровоза. Терпение мое лопнуло, и мне остро захотелось тишины, расслабленности и парковки.
Перебрался в Монаку. Если жить в Hotel de Paris, то с парковкой проблем нет. И вообще никаких проблем нет, еда нормальная, салат свежий и на улицах расслабленные чистые машины привычных московских размеров.