Итак, одной опорой меня как моста является моё собственное западное прошлое, моё происхождение как западного человека и тот богатый опыт, который мне удалось получить, путешествуя по различным странам Запада, странам с западной культурой, преподавая там, обучая там людей, так сказать, общаясь с этими культурами. Я считаю, что достаточно знаю о Западе, чтобы считать, что у меня присутствует эта опора, во мне как в связующем мосте.
И в то же самое время во мне присутствует и эта колонна, и эта опора, которая прочно укоренилась в тибетской культуре, в тибетской религии путём долгой жизни с тибетцами, обучении и практикам тибетского буддизма.
Понимание традиционной тибетской культуры
И для нас, мне кажется, что для нас, для западных людей, для того чтобы действительно по настоящему понять тибетский буддизм, необходимо хорошо разобраться в его культурных корнях, в его культурном обрамлении, в контексте.
Поскольку, как мне кажется, мы подвергаемся огромной опасности, если мы подходим к тибетскому буддизму, не понимая того культурного контекста, в котором сформировался тибетский буддизм, не понимаем культурных корней тибетского народа, не понимаем тот культурный контекст, культурное окружение, в котором формировались, росли эти ламы – учителя, которые теперь несут его очень многим людям.
Что я сделал – я поместил себя целиком и полностью в тибетское общество, в тибетскую культуру.
Такова была традиционная роль иностранца, иноземца, чужеземца, явившегося в Тибет и собравшегося изучать тибетский буддизм. Он заканчивал в роли переводчика.
Стало быть, я обратился к своему учителю и попросил его сделать из меня переводчика
и, приняв эту роль, заняв эту позицию, тибетцы увидели во мне определенного индивида и знали, как со мной общаться.
Я принял эту позицию, они приняли меня в этой позиции, и ситуация заработала.
Если же мы изначально не проникаем гладко в эту ткань тибетской культуры, то мы не сможем действительно получить близкий доступ к буддийскому учению, если мы гладко не входим в эту структуру.