Совместимость. Как контролировать искусственный интеллект

По мере развития ИИ, безусловно, становится возможным, что в ближайшие десятилетия весь обыденный физический и умственный труд фактически будет дешевле выполняться машинами. С тех пор как тысячелетия назад мы перестали быть охотниками-собирателями, наши общества использовали большинство людей как роботов, выполняющих повторяющиеся ручные и мыслительные работы. Неудивительно, что роботы скоро возьмут эту роль на себя. Когда это произойдет, резко упадут зарплаты людей, неспособных конкурировать за оставшиеся высококвалифицированные работы. Ларри Саммерс описывает это так: «Очень может быть, что при наличии возможностей замены [труда капиталом] некоторые категории трудящихся не смогут заработать на прожиточный минимум»[170]. Именно это произошло с лошадьми: механические средства перевозки грузов стали дешевле стоимости их содержания, и лошади пошли на корм домашним питомцам. Столкнувшись с угрозой социоэкономического аналога превращения в корм для домашних питомцев, люди будут не слишком довольны своими правительствами.

Перед угрозой потенциального недовольства людей правительства по всему миру начинают уделять этому вопросу некоторое внимание. Большинство уже убедилось, что идея переобучения всех и каждого в специалистов по обработке и анализу данных или разработчиков роботов не спасает. Миру требуется, пожалуй, пять или десять миллионов таких специалистов, что никоим образом не может покрыть порядка миллиарда рабочих мест, которые могут исчезнуть. Обработка и анализ данных — слишком маленькая спасательная шлюпка для пассажиров гигантского круизного лайнера[171].

Некоторые работают над «планами перехода» — но перехода к чему? Чтобы планировать переход, нужна достижимая цель, то есть реализуемое представление о желаемой будущей экономике, где большая часть того, что мы сегодня называем работой, выполняется машинами.

Одно из очевидных представлений — картина экономики, где трудится намного меньше людей, потому что работать не обязательно. Именно такое будущее предвидел Кейнс в эссе «Экономические возможности для наших внуков». Он описывал высокую безработицу, поразившую Великобританию в 1930 г., как «временную фазу разрегулированности», вызванную «повышением технической эффективности», которое происходит «быстрее, чем мы способны решать проблему поглощения трудовых резервов». Он, однако, не допускал, что в долгосрочной перспективе — после столетия дальнейшего технологического развития — произойдет возврат к полной занятости:

Таким образом, впервые со времен творения человек столкнется с реальной, неотступной проблемой — как использовать свою свободу от давления экономических забот, чем занять свободное время, которое добыли для него наука и сложный процент, чтобы жить мудро, согласно и достойно.

Подобное будущее требует радикального изменения нашей экономической системы, поскольку во многих странах работающие граждане не сталкиваются с нищетой или нуждой. Так, современные последователи Кейнса обычно выступают за ту или иную форму всеобщего базового дохода (universal basic income, UBI), гарантируемого правительством любому гражданину, независимо от формы его участия или неучастия в производстве. Выплачиваемый за счет налогов на добавленную стоимость или на прибыль от капитала, UBI обеспечил бы разумный доход каждому взрослому независимо от обстоятельств. Стремящиеся к более высокому уровню жизни могли бы продолжать работать без потери UBI, а остальные тратили бы свое время так, как сочтут нужным. Как ни странно, идея UBI пользуется поддержкой по всему политическому спектру, от Института Адама Смита[172] до Партии зеленых[173].