Совместить несовместимое

Это было всеобщее ликование. Всем казалось, что больше никогда не будет не только никаких преград, но и вообще никаких проблем. Какие могут быть преграды, когда Стены больше нет, а две Германии снова представляют собой единое целое? Разве могут быть какие-то проблемы, экономические или политические, когда СССР побеждён, ФРГ и так крупнейшая экономика Европы, и может становиться только ещё сильнее после присоединения ГДР?

Однако эйфория долгожданного воссоединения не сразу, но довольно быстро проходит. Возникают проблемы в немецком экономическом и социальном развитии, утрата темпа и потенциала развития, возникают проблемы «новой европейской империи» – Европейского союза. Среди множества объяснений можно встретить экономические, демографические, цивилизационные и даже эзотерические. Пергамский музей (Pergamonmuseum) с грозными древневавилонскими артефактами в гэдээровском центре Берлина Berlin-Mitte, приносивший несчастья Восточной Германии и приведший к её краху, после немецкого воссоединения становится достоянием всей страны и приносит проблемы единой Германии и Евросоюзу. Можно с различной степенью доверия относиться к подобным запредельным объяснениям. Но события, всецело находящиеся не в потусторонней, а в нашей реальности, тоже свидетельствуют, что сразу после объединения в единой Германии прежние достоинства начали обрастать противоречиями и превращаться в недостатки, вызывая многократное увеличение числа и масштабов имеющихся проблем.

Незыблемая и великая, возродившаяся из послевоенного пепла Западная Германия, после объединения, и особенно, после создания Евросоюза, утратила самое главное, чем обладала – национальный дух, национальную уникальность и национальную элиту. Пресловутая «евроинтеграция» настолько оттянула и связала силы немецкого народа, что из уникального европейского авангарда страна превратилась в заурядного, хотя и имеющего условную ведущую роль, члена Евросоюза, политические органы власти которого находятся в Брюсселе и Страсбурге. От великого немецкого духа и культуры предыдущих столетий в современном Евросоюзе, пожалуй, сохранилась только инструментальная аранжировка написанной на стихи Шиллера, бетховенской «Оды к радости» в качестве гимна.

***

Главная причина продолжающегося ослабевания – превращение когда-то мононациональной страны в многонациональную и мультикультурную, за счёт союза с десятками цивилизационно совершенно других, европейских стран. Мировоззренческая и поведенческая бомбардировка, исходящая от миллионов новых немецких граждан – выходцев с Ближнего Востока. Прежде казавшийся рациональным и развитым, крепким и монолитным, Запад начал разваливаться изнутри под натиском незападных ценностей. Попав в ловушку псевдотолерантности, привлекая дешёвую рабочую силу и решая демографические вопросы, Германия долгие десятилетия накапливала проблемы и постепенно становилась многонациональной и многоконфессиональной страной.

Проблемы многократно возросли после возникновения Евросоюза. В сущности, новой империи с обширной территорией, с центром и периферией, и своеобразной управленческой конструкцией. С социокультурными и этноконфессиональными противоречиями, непримиримыми и фатальными в условиях современной европейской демократии, и вполне управляемыми только в прошлом (и, кто знает, возможно, и в будущем?), посредством тоталитаризма Третьего Рейха. Если прежнее Europ"aische Gemeinschaft (Европейское сообщество) образца начала девяностых существовало в границах древней Римской империи и в него входили похожие друг на друга страны (Германия, Франция, Италия, Бельгия, Нидерланды и Люксембург), то последовавшее присоединение двух десятков стран в рамках Евросоюза создало новые управленческие, имперские проблемы. Ощущение пропасти, к которой движется Европа, только сегодня начало в какой-то мере осознаваться, приводя к ужасающему и однозначному выводу: мононациональное государство всегда было, есть и будет многократно более эффективным, чем многонациональное. Многонациональные имперские образования вынуждены затрачивать непомерные силы и средства на разрешение внутренних конфликтов и противоречий, и могут становиться эффективными только в случае максимально жёсткого вертикального управления для подавления «сверхразнородности» и «кто-во-что-гораздности».

***