Совместно нажитое

– Это точно! Вот эта гнида Петюню при разводе и обдерет, как липку. Там совместно нажитое имеется, будь здоров сколько. Правда, всё в долгах, но это ж никого не колышет. Недвижимость Ляльке, а долги Петюне! Петюня – это же не я. – Рукожоп усмехнулся и придвинул к носу Марины свой гигантский кулак. – Это со мной тебе при разводе ничего не светит, а Петюня он Петюня и есть.

– Бедный Петюня. А новая не гнида? – Марина выглянула из-за кулака у своего носа и посмотрела Рукожопу в глаза. – Обычно мужики себе похожих баб подбирают.

– Тут ты права. – Он убрал кулак и крепко обнял Марину.

– Мне б посуду убрать. – Марина опять попыталась встать.

– Ну, иди. Я с тобой позже разберусь. – Он прикусил ей ухо, слегка ущипнул за грудь и выпустил. – Интересно, чего там по спорту показывают, пойду, гляну.

Он зевнул, потянулся и отправился в кабинет.

«Слава Богу! – подумала Марина. – Сейчас заснет на диване под свой дебильный спортивный канал».

Она поправила кофту, застегнула молнию, убрала со стола, запустила посудомойку, налила себе бокал вина, села на диван и включила свой любимый сериал «Аббатство Даунтон».

В воскресенье после завтрака Рукожопа совершенно неожиданно вызвали на работу. Чего-то там у них то ли украли, то ли прорвало. Ага, конечно! Так Марина и поверила. Просто странно, наверное, было бы ехать на совещание в выходной день. Она сочувственно покивала головой в такт его матерным ругательствам, поцеловала в щёку, закрыла за ним дверь и отправилась в гардеробную складывать вещи. Надо пользоваться случаем, пока машину опять не отобрал. Для начала надо вывезти хотя бы летние шмотки. Уж их-то точно никто не хватится. Брать чемодан она не решилась, чтоб не привлекать внимание охраны. Обязательно ведь кто-нибудь что-нибудь Рукожопу ляпнет. И так-то надо по возможности выкатиться в паркинг к автомобилю, не сгибаясь под тяжестью катулей, а идти легко и непринужденно. Пока собирала сумку, думала, что не исключено у Рукожопа, как и у Петюни, имеется вторая семья. У них это модно сейчас гарем заводить с внебрачными детками. Так что, наверное, ей не вещи собирать надо и козни строить, а гордиться и ходить с высоко поднятой головой. Ведь она главная жена, законная, то есть, как он сказал, проститутка со штампом в паспорте.

Больше всего места занимали сумки и обувь. Марина поняла, что такими темпами она будет вывозить своё барахло не меньше года. Она безжалостно запихивала дорогие сумки одна в одну. Обувь сложила в мусорный мешок. Помойка находилась в паркинге, и никто не заподозрит Марину, если сначала она сделает вид, что выносит мусор. Ведь мусор обычно выносила она сама или домработница. Но домработница приходила два раза в неделю, а Марина, будучи примерной женой, старалась как можно меньше беспокоить Рукожопа хозяйственными вопросами. Действительно, какая хорошая жена! Всё честь по чести. Сына родила, дом в чистоте содержит, готовит вкусно, беседу может поддержать, ещё и верная до недавнего времени была. Старая, правда, без юного овала. Этот овал прочно засел у Марины в голове. Как он про Ляльку сказал? «Бесплодная старая вешалка». Марина с Лялькой дружили со школы. Ровесницы. Лялька, конечно, не топ-модель, но и никак не старая вешалка. Выглядит максимум на тридцать пять. А разве тридцать пять – это уже старая вешалка? Конечно, с двадцатилетней консерваторкой не сравнится, но уж с той, в заднице которой Марина углядела обручальное кольцо своего супруга, вполне можно сравнивать. Марина помнила, как Байкачаров сказал, что та спереди выглядит гораздо хуже, чем сзади. А Байкачаров должен кое-чего в женской красоте понимать. И уж если Лялька, по мнению Рукожопа, старая вешалка, то и Марина тоже вешалка не менее старая.

Наконец, упаковав максимальное количество барахла, Марина сначала изобразила охране вынос мусора, потом вернулась домой и продефилировала обратно к машине при полном марафете, изящно помахивая сумкой. Уже села в машину, хлопнула себя по лбу, сделала вид, что что-то забыла дома, сумку оставила в машине и вернулась потом обратно уже с другой сумкой. Разведчица. Или шпионка?

Мама, разумеется, была дома и Марине очень обрадовалась. Сразу начала хлопотать насчёт чая. Марина разгрузила вещи в своей бывшей комнате и с чувством глубокого удовлетворения уселась к столу.

– Может, дачу продадим и тебе квартиру купим? – предложила мама, наливая Марине чай. – Нам от козла твоего ничего не надо.

– Я тоже сначала так думала. А потом решила, с чего бы это мне заниматься благотворительностью? Я с ним двадцать пять лет прожила, и не все эти годы были богатыми и тучными, сама знаешь. Тем более что он считает себя великим и всемогущим, не то что какой-нибудь Петюня. Так и сказал, что мне при разводе с ним ничего не светит. Вот и поглядим!

– Ой! Как бы не наглядеться, мало не покажется. Он ведь точно не Петюня.