Совместное расследование

– Что же нам делать? – воскликнула Кортни. Она старалась не впадать в панику, но ей это плохо удавалось. – Коннор, мы не получили никаких улик против Ноллера из интервью в его кабинете. Ничего, кроме слов о социальном работнике, который «устроит» отчет о домашних условиях, но всегда можно сказать, что это невинное замечание, рабочее слово, означающее изучение домашних условий.

– Знаю, знаю – Коннор отчаянно пытался сохранить спокойствие. Это было нелегко. – Предполагалось, что мы будем жить здесь некоторое время, держа глаза и уши открытыми, задавать вопросы и собирать улики. Вместо этого через десять минут после приезда мы отправляемся за пеленками.

– Мы собирались записать на пленку требования Ноллера об огромной сумме денег, а затем его отказ, когда выяснится, что у нас этих денег нет. А вместо этого получаем ребенка! – Кортни повысила голос:

– Коннор, мы даже не женаты!

– Постарайтесь не расстраиваться. Если мы потеряем самообладание, нам конец, – убежденно проговорил Коннор. Однако его собственное самообладание испарилось в тот момент, когда веселая миссис Мейсон радостно сообщила, что он и Кортни через час станут родителями. – Давайте постараемся обдумать все спокойно.

– Я могу думать только о том, что не имею ни малейшего представления, какие смеси покупать, – простонала Кортни. – Я умею нянчить детей, но я ничего не понимаю в смесях и бутылках. У моей старшей сводной сестры Кэти трое, и у сводных братьев по двое у каждого, но все три матери кормили своих детей грудью, так что я никогда не возилась со смесями. Коннор, что нам делать?

– Все, что планировали.., только гораздо раньше, – твердо сказал он. – Когда появится Ноллер с ребенком, он наверняка скажет про деньги, так? Когда он назовет сумму, мы заявим, что она чересчур велика. Мы заставим его говорить. Он откажется оставить нам ребенка из-за того, что мы не согласны на его условия. Это будет железная улика!

Он повернул машину на стоянку перед аптекой.

– Если мы не дадим Ноллеру деньги, он заберет ребенка, – мрачно сказала Кортни. – Так зачем что-то покупать?

– Но нельзя же возвращаться с пустыми руками! У миссис Мейсон возникнут подозрения. В конце концов, они не должны понять раньше времени, что мы не можем позволить себе этого ребенка. Мы сохраним чеки и вернем все покупки завтра.

Они пошли в детский отдел и с помощью любезной продавщицы выбрали несколько банок высококачественной смеси, набор бутылочек, пеленки, маленькие белые рубашечки и несколько нежно-розовых трикотажных костюмчиков. Кортни, не удержавшись, положила в тележку крошечное розовое платьице и розовые вязаные башмачки.

– Я хочу, чтобы у нее осталось это платье, – сказала она, разглядывая маленькое изящное одеяние встревоженными темными глазами. – Ноллер может отдать его людям, которым продаст ее.

Ее кровь застыла в жилах от этой мысли. Одно дело – рассуждать о продаже детей абстрактно, но, когда доходит до возможности самой купить ребенка, ситуация выходит за пределы понимания. Глаза Кортни наполнились слезами, и она отчаянно замигала, не желая расплакаться прямо в очереди в кассу.

– Коннор, а что, если Уилсон Ноллер продаст ее ужасным людям, которые будут плохо с ней обращаться? – прошептала она хрипло. – И это будет наша вина, потому что мы вернем ее Ноллеру вместо того, чтобы…

– Купить ее самим? – прошипел Коннор. – Удочерить ее? Кортни, ради Бога, у нас нет выбора! Как вы верно заметили, мы не женаты. Мы не можем оставить ребенка себе!

– Тогда давайте заплатим и отдадим девочку Марку и Марианне. О, пожалуйста, Коннор! Мы…

– Возьмите себя в руки, Кортни. Если мы купим ребенка, то станем соучастниками преступления, которое, как предполагается, расследуем. – Он вытащил носовой платок и вытер ей слезы. – Ну и партнера я себе выбрал! Раскисла в самом начале дела!

Кортни закусила губу.

– Извините, – прошептала она. – Вы правы.

Она была так удручена, что Коннор смягчился. Он накрыл рукой ее руку, толкавшую тележку.

– Мы здесь для того, чтобы помешать Ноллеру отдавать детей богатым покупателям. И не волнуйтесь, мы проследим, чтобы девочка не попала к плохим людям.

– Не старайтесь задобрить меня, – огрызнулась Кортни, сбрасывая его руку. – Вы прекрасно понимаете, что мы никогда не узнаем о судьбе этого ребенка. И у нас нет возможности помешать Ноллеру продать ее тому, кому он захочет.

– Вовсе незачем кусаться! – Коннор разозлился. В первый раз он захотел без насмешек утешить ее, а она бросила его слова ему в лицо. – Я только пытался…

– Отмахнуться от этого ребенка! Просто уйти в сторону и заставить меня сделать то же самое. У вас ничего не выйдет, Коннор Маккей. Я не похожа на вас! Я не боюсь связывать себя обязательствами и выполнять их. И мы…

– Мы следующие, – холодно прервал он. – Разгружайте тележку.

Они молча вышли из аптеки и молча направились к машине. Ни один из них не проронил ни единого слова до тех пор, пока они не оказались в своей комнате в доме миссис Мейсон.

– Расстегните блузку, – приказал Коннор. Ее сердце гулко бухнуло в ребра.

– Что?