Совместный исход. Дневник двух эпох. 1972–1991

Горбачеву с ходу пришлось менять акценты и вносить коррективы в содержание своей ответной речи, основные идеи которой продумывались, конечно, еще в Москве.

Начал он с несколько торжественной констатации: то, что мы услышали, означает, что «администрация президента Джорджа Буша определила свою политическую линию на американско-советском направлении».

Потом высказал «ряд замечаний общего философского плана». Вот основные: Опыт «холодной войны» требует изменения подходов к мировой политике. Ставка на силу, на военное превосходство и связанная с этим гонка вооружений себя не оправдали.

Не оправдала себя и ставка на конфронтацию по идеологическим причинам, в результате чего мы только и занимались тем, что ругали друг друга. Подошли к опасной черте. И хорошо, что сумели остановиться. В стратегическом плане методы «холодной войны» и конфронтации потерпели поражение».

Проблемы экологии приобрели такой масштаб, что встал вопрос о выживании человечества.

«В американских политических кругах настойчиво выдвигается тезис, — продолжал Горбачев, — Советский Союз, мол, начал свою перестройку, меняет курс под влиянием политики «холодной войны». Говорят, что в Восточной Европе все рушится, и это тоже, мол, подтверждает правоту тех, кто делал ставку на методы «холодной войны». А раз так, то и менять в политике ничего не надо. Надо наращивать силовое давление и готовить побольше корзин, чтобы собирать плоды. Это очень опасное заблуждение.

Я обнаружил, что Вы видите все это. Знаю, что Вам приходится выслушивать представителей различных кругов. Однако Ваши публичные заявления и конкретные предложения, с которыми Вы выступили сегодня, означают, что у президента Буша сложилось определенное представление о мире, и оно адекватно вызовам времени. Это очень важно».

Затем Горбачев охарактеризовал «крупную перегруппировку сил» в мире. Обозначил роль интегрированной Западной Европы, Японии, Китая («это — крупнейшая реальность, которую ни мы, ни вы не должны эксплуатировать друг против друга»), Индии, Восточной Европы в новом ее качестве, новых мощных экономических процессов, меняющих весь образ жизни людей и наций.

Перед лицом всех этих перемен, заявил Горбачев, «США и СССР просто обречены на диалог, взаимодействие, на сотрудничество. Иного не дано. Но для этого надо избавиться от взгляда друг на друга как на врагов».

При этих словах Буш встал и протянул через стол руку Горбачеву. Момент, надо сказать, волнующий: в самом деле — две сверхдержавы, 45 лет державшие весь мир в напряжении конфронтацией друг с другом, отказались считать себя противниками.

Позвали фотографа. Генсек и президент повторили «позу». Снимок этот обошел все газеты мира.

Горбачев вернулся к этой теме и на второй день встречи, еще четче выразил свою позицию. «Новый президент США должен знать, что Советский Союз ни при каких обстоятельствах не начнет войну. Это настолько важно, что я хотел лично повторить это Вам. Более того, СССР готов больше не считать США своим противником и публично заявить об этом. Мы открыты для сотрудничества с Америкой, включая сотрудничество в военной области. Это первое.

Второй момент. Мы за то, чтобы совместными усилиями обеспечить взаимную безопасность. Советское руководство привержено продолжению процесса разоружения по всем направлениям. Считаем необходимым и срочным выйти за пределы гонки вооружений и предотвратить создание новых экзотических видов вооружений».

Продолжая реагировать на «инициативы», Горбачев говорил:

«Все это не означает, что мы предлагаем советско-американский кондоминиум. Речь идет о реальностях. И это вовсе не ставит под сомнение союзнические связи, сложившееся сотрудничество с другими странами.

Вы ставили вопрос: какой Советский Союз выгоден США — динамичный, прочный, стабильный или наоборот. Я в курсе советов, которые Вам дают. Что касается нас, то мы заинтересованы в том, чтобы США с точки зрения решения своих задач национальной безопасности и прогресса чувствовали себя уверенно. Я считаю, что другой подход опасен. Ставка на игнорирование интересов США в мире — опасная политика.

Но и США должны считаться с интересами других стран. Между тем есть еще желание учить, давить, наступать на горло. Это еще есть. Мы все это знаем».

На это Буш среагировал сразу. Напомнил о своей сдержанной реакции на падение Берлинской стены, подтвердил, что не намерен эксплуатировать — ни политически, ни пропагандистски — события в Восточной Европе в ущерб Советскому Союзу.

— Это мы видим и оценили, — бросил реплику Горбачев.