Совместный исход. Дневник двух эпох. 1972–1991

Вечером еще на даче начал готовить материалы к приезду турецкого президента Озала. М. С. звонил, торопит. Утром 9-го приехал я в Москву. Пошел на службу. Там меня застала по радио речь Ельцина на сходке левых партий в Доме кино. Совершенно разнузданная: президент лжец, кругом мухлюет — и в том, и в этом. КПСС мобилизуется. Пора действовать, чтобы спасать демократию. Это я — то развалил Союз? Ложь. Это президент развалил Союз своей преступной политикой. Армия? Я за армию, но против того, чтобы ее использовали против народа и т. д., в этом духе. А сейчас по Москве идет манифестация в поддержку Ельцина: "Долой Павлова с его ценами!" и конечно, "Долой президента!".

Вечером я сел писать письмо Горбачева к Колю. По телефону он не стал ему говорить о своей просьбе, а это "SOS", ибо наступает голод в некоторых областях, забастовал Кузбасс, тоже "Долой президента!" В магазинах больших городов полки пустуют абсолютно, в буквальном смысле. М. С. просит Коля срочно помочь — заставить банки открыть кредит, а также дать деньги вперед под заклад военного имущества, оставляемого нашими уходящими из Германии войсками. Письмо отправлено.

Грядет крах. Референдум 17 марта может стать детонатором.

14 марта 1991 года, четверг.

В понедельник М. С. собрал в Ореховой комнате советников, включая двух членов Совета Безопасности (Бакатина и Примакова), плюс Болдин. Впервые устроил такое совещание. Всех сравнял… к вящей удрученности Яковлева, которого приравнял таким образом к Ожерельеву и Егорову (недавно в 1996-ом!назначен директором Ленинской библиотеки).

М. С., судя и по этому собранию, все больше мельчит, становится все раздражительней. И все меньше информирован. Оказывается, существует никому доселе не известный "отдел информации", каковой содержит при себе Болдин. Я обнаружил это совершенно случайно, когда "девочки" принесли какую-то бумажку, в которой он был упомянут. Поинтересовался, узнал, что этот отдел ежедневно делает обзоры для президента. Попросил Болдина показать хотя бы один такой экземпляр. Он прислал, надписав: "С возвратом". Все ясно. Этот ультра тенденциозный, в сугубо брежневском стиле обзор печати и шифровок. Вот откуда происходят кухонные обиды у Горбачева, откуда берутся "выводы" и оценки президентом СССР текущих событий.

Помощникам и советникам (которых М. С. приравнял к помощникам по зарплате) дал каждому по 4–6 консультантов, а членам Совета Безопасности — по 8 плюс двух секретарш. Яковлева лишил и помощника, и секретарши. Еще один щипок. Еще одна обида! Создается впечатление, что М. С. подталкивает его к уходу "по собственному желанию".

В общем, нелепое и довольно бестактное собрание, где Горбачев присягнул нам, что не повернет назад, но велел служить только ему. А если кто будет действовать "не в тон", пусть уходит. Если же сам заметит, что кто-то действует не так, попросит уйти.

Я встрял (тут же мелькнула мысль о моей дерзости по отношению к комбату в 1942 году): "А что, Михаил Сергеевич, теперь не соглашаться уже нельзя?" М. С. проводил меня долгим взглядом и не удостоил ответом.

Вчера я ему послал записку: Мэтлок по указанию Бейкера созывает на "партсобрание" к себе в посольство президентов союзных республик и председателей их Верховных советов. Те уже завели двигатели в самолетах. Позорище! М. С. пришел в бешенство. Велел утром Бессмертных и Дзасохову сесть за телефоны. Сам стал обзванивать республиканские столицы. "Мероприятие" Мэтлока удалось сорвать. А мне, между прочим, пришлось "разъяснять" Яковлеву, Бакатину и Примакову, что и им туда идти не следовало бы.

Но какая наглость! И не пойму: то ли у нас другой менталитет, другое понимание этики, не можем освоить, что для американцев естественно, то ли это сознательное хамство победителей над Хусейном, когда им уже не нужен ни Горбачев, ни "европейский процесс".

Вопрос о "морской пехоте" (в порядке выполнения нами договора об обычных вооружениях в Европе) до сих пор не решен. М. С. не вникает в суть дела. Впрочем, как и во всем другом. К беседе с Озалом, например, он совсем не готовился и был скучен, банален, несмотря на весь "энтузиазм" собеседника насчет "причерноморского экономического сообщества" и готовности обеспечить телефонной связью все советские деревни…

Его подавляет самомнение (несмотря на все!) и замызганность внутренней скандальной ситуацией, травлей. Ощущение: он устал "стратегически"[86]… И не уходит, потому что просрочил наивыгоднейший момент — почетного и славного отхода от дел.

Лукьянов хитрее: в интервью "Комсомолке" сказал: "Мы сделали, что могли — сорвали материк с цепей"… Доделывают пусть другие — а это я написал М. С. в поздравлении к 60-летию.