Совок 11

— Итак, товарищ Данков, насколько я могу судить, вы намекаете на участие офицеров нашего областного Управления госбезопасности в уголовных преступлениях? — грозно набычился Первый секретарь на милицейского начальника.

— Это не намёки, Евгений Фёдорович, это обычное рабочее предположение! — упрямо пожевал губами генерал, — Могу с уверенностью вам сказать, что оснований для такого, согласен, неприятного предположения, у нас имеется предостаточно. Потому я и задал вопрос полковнику относительно того, в какой службе Управления работали эти офицеры, — Данков спокойно посмотрел в лицо партийного вожака. — Поймите меня правильно, я же не столько о своей, я же о вашей репутации пекусь, товарищ Первый секретарь! И о репутации нашей области! Поэтому я настаиваю, будьте добры, Евгений Фёдорович, продублируйте полковнику мой вопрос!

Даже не посмотрев в сторону Мартынова, генерал Данков своим напоминанием о репутации Первого, цинично, но почти виртуозно лягнул гэбэшника по яйцам. И, чего уж там, он нимало не застыдился этого своего изящного жеста в сторону гениталий чекиста. Ибо в таких высоких отношениях между такими соседями, как они с Мартыновым, запрещенных приёмов просто-напросто не существует. По определению. И уж, если нашлось какое-то крамольное лыко, то его непременно следует вплести в строку смежника.

— Зачем вам это знать? Что вам даст эта информация, если они всё равно уже мертвы? — не отставал от милицейского руководителя областной партиец.

— Много чего даст. Мне почему-то кажется, что эти Григорьев и Зубков служили по линии Пятого главка Лубянки, — перевёл Данков свои цепкие, будто репейники, глаза на злобно косящегося на него Мартынова, — Я ведь угадал, полковник? — с едва заметной усмешкой подмигнул он чекисту.

Сие приватное действо от внимательно наблюдавшего за силовиками товарища Игнатова не укрылось. Он промолчал, но открыто демонстрируя свой интерес, упёрся тяжелым взглядом в гэбэшного полкана. Тот сделал вид, что не понимает желания партийца услышать ответ на поставленный вопрос и отвёл глаза в сторону.

— Ты чего, полковник, глазами по углам стреляешь, как просватанная девка? — начал раздражаться Первый секретарь, — Это твои самовольщики всё равно уже выбыли из штата по причине смерти, так что сделай милость, ответь Владимиру Алексеевичу!

— Не могу! — попытался было соскочить чекист, — Не имею права! Это секретная информация!

Последние слова Мартынов промямлил еле слышно, съеживаясь под свинцовым взглядом хозяина кабинета. Взгляд этот был тяжелым и требовательным.

— Говори! — закаменев лицом, потребовал Игнатов, — Под мою ответственность!

Несколько секунд боец невидимого фронта колебался. Потом, не выдержав удавьего взора выдающегося областного коммуниста, он кивнул.

— Да, капитан Зубков и старший лейтенант Григорьев проходили службу в Пятом отделе нашего Управления, — таки сдулся и сдался госбезопасный полковник.

— И что тебе это знание теперь даёт, генерал? — перевел свой взгляд с Мартынова на Данкова товарищ Игнатов, — Расскажи нам, в чем ты стремишься уличить своих коллег?

Начальник УВД недовольно поморщился. С образом скандальозного сутяжника мириться он не хотел. Но огрызаться, тем не менее, не стал. Вернее, не посмел. Так как хорошо понимал, что и без того давно уже ступил на тонкий лёд и в любой момент может пройти точку невозврата в отношениях с партией большевиков.

— Я так думаю, Евгений Фёдорович, что капитан со старшим лейтенантом курировали отъезд этих евреев. Это можно легко проверить! — Данков вопросительно посмотрел на чекиста, но не дождавшись ни ответа, ни какой-либо иной реакции, перенаправил глаза на Игнатова.

— И, что? — пожал плечами тот, — Даже, если и курировали то, что с того?

— Если они осуществляли оперативное сопровождение выездного дела граждан Левенштейн и Лишневского, то обязаны были подвести к ним своих агентов и доверенных лиц. Или завербовать кого-то из их окружения. Не менее двух-трех осведомителей под каждого. Ведь так? — милиционер обернулся на полковника Мартынова.

Дождавшись от того неохотного, но утверждающего кивка, Данков тоже удовлетворённо кивнул и продолжил свои раздумья вслух.

— Полагаю, что через своих людей, освещающих Лишневского и Левенштейн, Зубков и Григорьев узнали о ценностях и денежных средствах, которые те собрались вывезти в Израиль. Все отъезжающие всегда пытаются вывезти нажитые ценности. Вот и решили Григорьев и Зубков ими завладеть. По этой причине они и выехали вслед за Левенштейн и Лишневским без спроса. Никого из своего руководства не предупредив о своей самовольной отлучке с места службы. Могу предположить, что они планировали обернуться за ночь и с утра уже быть на службе.