Совок – 12

Уходя через лес от поляны, я замечал, что вокруг становится светлее. «Копейка» за моей спиной полыхала уже по-взрослому. Совсем скоро начнут взрываться колёса и очень громко ухнет бензобак. Скорее всего, на посту эту канонаду всё же услышат. А посему, на трассу из этого недоброго леса нам с Вовой надо выезжать без промедления. Я прибавил шагу и вместе с этим вспомнил, что сегодня утром пообещал гражданке Лапиной совместную ночевку в её мягкой постели. Как-то нехорошо получилось, опять я перед хорошей женщиной провинился. Без злого умысла, но всё же… Н-да…

Глава 7

Проснулся я без будильника. Разбудила меня беспокойная суета двух неуёмных и непривычно шумно квохчущих куриц. По квартире, каждая, в соответствии с темпераментом прожитых лет, метались старая Пана и малая Лиза. До меня дошло, что это я сам дурак и кузнец своего счастья. А в данном конкретном случае, геморроя. Недальновидно вызволив вчера из бутлегерского полона пельменную племянницу, я обеспечил себе нынешнее беспокойное утро. До разума почти сразу же доскреблась мысль, что причина текущего переполоха в том, что Елизавета собирается в ненавистную школу. Не первый раз, но в восьмой класс. А Пана ей активно в этом ассистирует. С присущей столь торжественному событию помпезной величавостью.

Как ни пыталась хитрованка откосить от посещений бурсы, от которой она уже успела отвыкнуть, профессор Левенштейн в этом вопросе встала скалой. Бывшей беспризорнице не помогли ни сиротские слёзы, ни уговоры. И вот, пропустив вчера по уважительной причине первое сентября, урюпчанка сегодня повторно в своей жизни идёт в восьмой класс общеобразовательной школы. Так сказать, вторым дублем. Поскольку первым заходом она этот рубеж одолеть не смогла, сбежав от похотливого прапорщика Витьки Барсукова.

— Я и без этой дурацкой школы умная! — вполголоса осторожно огрызалась Лиза в ответ на долетавшие из-за дверей мудрые доводы Паны Борисовны, — Вон, Лидка с Наташкой закончили свой университет, а толку-то с того? Он на них всё равно никогда не женится!

Последнюю фразу Елизавета опрометчиво произнесла, уже выходя в коридор. И Пана, видимо, её услышала. Так как тут же взорвалась перпендикулярными данной прикладной теории нравоучениями. Забивая несовершеннолетнюю балбеску неоспоримой профессорской логикой. Моего горизонтального присутствия на диване они в своём академическом диспуте самым возмутительным образом не учитывали. Буд-то бы меня здесь и не лежало. Пришлось вставать и, печально подтянув семейники, идти мимо них на водные процедуры. Сначала в туалет, а потом на омовение в ванную.

— Ты на службу-то свою не опоздаешь? — запоздало обеспокоилась за меня тётка, когда я, шагнув в коридор, наткнулся на маленькую неё и на рослую второгодницу.

— До своей службы я, пожалуй, сначала еще в больничку заеду! На всякий случай… — хмуро отмахнулся я, — А там уже видно будет. Мне, может, там бюллетень дадут! — я машинально ощупал затылок. Не так давно повреждённый на колчаковских фронтах с оголтелой преступностью.

Язык милицейского лейтенанта в быту, это почти всегда его враг. Лучше бы я молчал. Клёкот двух суетящихся индюшек относительно целесообразности получения среднего образования резко прекратился. А вся сострадательная активность спорщиц обратилась в мою сторону. Окончательно проснувшись, я понял, что спросонья упорол недопустимый косяк. Потому прибавил шагу и поспешил скрыться за дверью спасительного сортира. Не забыв защелкнуть за собой шпингалет и тем самым надежно отрезав себя от внешнего мира. И от двух вздорных баб, излишне мне сострадающих.

— Серёжа, тебе Элечка несколько раз звонила! — бестактно постучала в дверь санузла доктор наук Левенштейн. — Она очень беспокоится за тебя, ты с ней обязательно свяжись! Слышишь меня? Ты же понимаешь, что ей сейчас нервничать нельзя?

Не отвлекаясь от процесса, я так же через дверь заверил тётку в своём понимании текущего момента.

От других вопросов обеспокоенной Паны меня, очевидно, спасло школьное расписание Лизы. Когда я вышел из туалета, в квартире уже никого не было. Поэтому, зайдя в ванную, на замок закрываться не стал.