Совок 2

Герасин хотел что-то еще сказать и уже открыл рот, как от сильного толчка дверь в кабинет распахнулась. В оперские хоромы влетел сначала колобок в распахнутой дубленке, под которой благородно синел спортивный костюм Адидаслера, а за ним степенно вошел импозантный мужик. И одет он был точно в такую же дубленку, только смотрелась она на нем гораздо шикарнее. Пахло от него дорогой значительностью. И коньяк, им совсем недавно употребленный, и одеколон, которым он брызнулся в меру еще утром, были не отечественными и стоили они немало. С одного склада отовариваются, не к месту пришла в голову завистливая первая мысль. А вторая подсказала, что стул придется уступить.

— Кто?!! — как резаный поросенок завизжал колобок, — Кто изуродовал моего сына? — он ненавидяще обводил мятущимся взглядом присутствующих, не пропуская и Герасина.

— Илья Михайлович, успокойся! — властно приказал импозантный, — Сядь! — он указал колобку на кресло и тот плюхнулся в него, — Вы меня знаете? — барин повернулся к начальнику райотдела.

— Так точно, Евгений Геннадьевич, узнаю! — слегка вытянувшись признался подпол.

— Ну и отлично! — он двинулся к столу и уселся за него. Жданов и Герасин остались стоять. Стоял и я. — Доложите, что здесь происходит и почему на вверенной вам территории зверски покалечили сына товарища Гудошникова?

Подполковник уже немного адаптировался к присутствию величественного Евгения Геннадиевича. В ответ на его слова он заметно набычился и слегка покраснел лицом. Из стойки «смирно» Герасин перевел свою фигуру в положение «вольно» и начал докладывать.

— Трое молодых людей, среди которых был и сын товарища Гудошникова, чуть больше часа назад совершили два тяжких преступления. Разбой и попытку изнасилования. Двое, один из которых сын товарища Гудошникова, сейчас задержаны и находятся в камерах на первом этаже. Третий скрылся, но, как утверждает мой опер, его поимка, дело нескольких дней.

Было видно, что подпол намеренно акцентирует внимание присутствующих на родство визгливого колобка и насильника, сидящего в камере. Подполковнику, видать надоело, что его, как мальчишку возят мордой об стол в присутствии подчиненного. Да и ситуация у вновь прибывших далека от той, когда им было бы уместно так быковать.

— Вы все врете! — опять взвизгнул колобок, резво вскакивая с кресла, — Вам лишь бы за раскрытое дело отчитаться! Где мой сын? Я требую немедленно его освободить! Евгений, в чем дело?! Прикажи им освободить Валентина!

— Сядь, я сказал! — барин рявкнул так, что даже раздухарившийся подполковник вздрогнул и снова подтянулся, — Кого они ограбили? И кого попытались изнасиловать? — теперь он обращался к Герасину на два тона ниже. — Я правильно понял, что была лишь попытка изнасилования? И простите, как я могу к вам обращаться?

— Подполковник Герасин. Петр Захарович, — с хмурым достоинством представился начальник районной милиции. — А потерпевший, вот он перед вами! — он указал на меня, — А девушку сейчас привезут, с ней следователь прокуратуры на месте преступления работает.

Теперь все внимание однодубленочных было обращено на меня. Колобок смотрел с ненавистью, а его респектабельный спутник с любопытством. Но тоже без доброжелательности во взгляде.

— Итак, молодой человек, что у вас отобрали? Деньги? Вещи? — начал допытываться барин, — Если ребят задержали, значит, вещи вам уже вернули? Я правильно понимаю, подполковник? — он слегка повернул голову к Герасину, так и стоявшему справа.

— А причем тут вернули или не вернули?! — взгляд ублюдочного папы и тон барина меня расстроили, — Они совершили два тяжких преступления и будут за это отвечать! — твердо отзеркалил я недобрый взгляд ясновельможному Евгению Геннадьевичу. — Меня не только ограбили, мне еще причинили телесные повреждения, — показал я на распухшие ухо и щеку, — Так что будут сидеть! Все трое! — теперь я уже мстительно посмотрел в глаза колобку.

— Не будут! Мой сын сидеть не будет! Это ты сядешь! Я тебя уничтожу! — в третий раз уже взвился старший Гудошников, — Евгений, почему мой сын еще не на свободе? — брызгал слюной родитель разбойника и насильника.

Подполковник, не желая, чтобы его подчиненный наблюдал все это непотребство, взглядом указал Жданову на дверь и тот вышел.

— Илья, заткнись! — опять рявкнул Евгений Геннадьевич, — Выйди и жди в коридоре! Я тебя позову, когда это потребуется! — барин выдавал команды так, что было абсолютно понятно, что право на такой тон он имеет.

Гудошников вышел, хлопнув дверью. А могущественный Евгений Геннадьевич все свое внимание обратил на меня.

— Как вас зовут, молодой человек и чем вы занимаетесь? — он устало провел по лицу ладонью.