Совок 2

Свои мысли я излагал недолго, поставив перед профессором Левенштейн всего лишь одну задачу. Сделать так, чтобы обком КПСС срочно наградил ее за какие-нибудь заслуги перед партией бюстом их идейного родоначальника. Бюстом Ильича, то есть.

— И обязательно, чтобы это событие подтверждалось какой-нибудь официальной бумагой. Могут они в грамоте, подписанной секретарем обкома указать про награждение вас бюстом Ленина? — с надеждой поинтересовался я у Паны Борисовны.

— Смогут, — сухо подтвердила мои кощунственные мысли относительно задуманного мной святотатства.

Все полтора дня до выхода на службу, я вместе с Нагаевым провел в поисках специалиста фасонного литья. Все заводы и предприятия оборонного профиля отпадали сразу. Завезти на них сырье для отливки еще как-то было можно, а вот вывезти… Но именно там и, особенно на авиационном заводе, были самые лучшие и квалифицированные фасонщики. Неожиданно помог Еникеев. Месяц тому назад он схоронил тещу, с которой вопреки всем семейно-бытовым законам и обычаям он семь лет прожил душа в душу. И вот, весь прошлый месяц Толик занимался изготовлением памятника на своем четвертом ГПЗ. Надгробие и сам памятник он уже сварил из ворованной нержавейки и теперь ждал, когда в литейном цеху ему отольют секции для оградки. Оградку он замыслил не простую, а со множеством витиеватых элементов. И вот уже несколько дней литейщик шестого разряда из литейки подшипникового завода, не торопясь и в тайне от начальства отрабатывал ему левый калым.

— Аверьяныч раньше на «Прогрессе» работал, чего-то там особо точное для космоса отливал, — пояснял Толик, крутя баранку, — Но на «Прогрессе» со спиртом уж очень легко было, вот он потихоньку и начал спиваться. Оттуда его попросили, он к нам на ГПЗ и пришел. Теперь только за бабки калымит, — с отчетливым сожалением вздохнул Еникеев, — Раньше за пузырь он мне два десятка блесен отливал, а теперь без червонца к нему и не подходи!

Меня же наоборот, расчетливая меркантильность мастера и отсутствие у него алкогольной зависимости только порадовали. Первое обстоятельство позволяло надеяться, что литейщик возьмется за предложенную мной работу. А второе, что не проболтается о ней по пьянке в самое ближайшее время.

— Работа не сложная, но где-ж я тебе столько бронзы найду? — с сожалением посмотрел на меня мастер, — Вот, если бы из чугуна! — вздохнул он, видимо, очень сожалея об левом заработке, который он теряет, — А давай я тебе его из алюминия вылью?

— Нет, Семен Аверьянович, мне из бронзы надо. Чтоб, как золотой блестел! — не стал я соглашаться на упрощенные варианты, — А за материал для отливки ты не беспокойся, я его тебе предоставлю. И за срочность доплачу! — поспешил я пресечь сомнения специалиста, — Сколько тебе времени понадобится на работу?

По идее, сейчас Аверьяныч должен начать перечислять объективные трудности и тем самым накручивать цену своей услуги. Но я ошибся.

— За мной дело не станет, — уверенно пообещал литейщик, — Следующая неделя у меня в третью, вот утром во вторник и заберешь свой заказ. Это, если модельщик к ночи понедельника поспеет! — с сомнением он посмотрел на меня.

— Не нужен модельщик, я тебе образец дам! — успокоил я мастера, — Из гипса. Пойдет такой?

— Пойдет, — кивнул Аверьяныч, — Когда доставишь? Сам я таскать не буду, сюда вези к концу второй смены свой образец. И металл тоже. А по-хорошему, мне на твою скульптуру посмотреть до того надо бы.

— А чего там смотреть?! — пренебрежительно улыбнулся я, — Ты, что, Семен Аверьяныч, бюст Ленина ни разу не видел? Ты же каждый день мимо него на работу ходишь! Обычный бюст, только не как перед вашим заводоуправлением, а поменьше. С футбольный мячик. Начальнику подарить хочу, пусть у него на столе стоит!

Аверьяныч посмотрел на меня, как на умалишенного, но промолчал.

— Двести пятьдесят рублей! — твердым голосом заявил мастер и с вызовом посмотрел на меня, наверное, сам поражаясь своей наглости.

— Побойся бога, Аверьяныч! Сто пятьдесят! — возмущенно начал я торг. — Лысая башка Ленина, это ведь тебе не блок цилиндров на «Жигули»! Сложности в работе ведь никакой! Там у него только нос и выпирает! — начал я объяснять абсурдность завышенной цены автору будущей скульптуры.

В результате растянувшегося на десять минут торга, мы сошлись на ста восьмидесяти рублях. По довольному лицу Аверьяныча было видно, что поспорь я с ним еще полчаса, он бы и на стольник согласился. Разницу до тысячи я ему отдам, когда он поймет, из чего будет отливать Ильича.

Утро понедельника было почти весенним. Выйдя на улицу, я понял, что зима кончилась. Но поскольку из толпы еще не начали вырастать голые женские ноги, значит, весна еще не началась.

Раздевшись в своем кабинете, я пошел на доклад к Зуевой. Можно было бы не ходить и сразу встретиться с ней на оперативке у Данилина, но я и без того своим недельным отсутствием крепко расстроил свою начальницу.