Совок — 3

Мы зашли к ней в кабинет и она сразу включила чайник. На журнальном столике все уже было приготовлено для замиряющего чаепития. И даже был порезан слоеный пирог.

— Ты чего, обиделся вчера, что ли? — Лидия смотрела на меня, пытаясь быть ироничной.

— Конечно, обиделся! Вам, красивым девушкам, лишь бы раззадорить неискушенного юношу, покрутить перед ним задницей, да и в кусты! А я, между прочим, вчера полночи не спал, все ворочался и тебя вспоминал.

Я откусил от пирога изрядный кусок и осуждающе посмотрел на своего руководителя.

В это время в дверь постучали и на пороге показались Стас и Борис. Вторая рука машинально протянулась за еще одним куском, а челюсти заработали быстрее.

— Следствию привет! — Гриненко, не отвлекаясь на приличия, без приглашения налил в стакан чаю и сноровисто ухватил кусок принесенного мне извинительного пирога.

Лидия Андреевна взялась угощать более воспитанного Гусарова.

— Все по плану? — Станислав потянулся за вторым куском.

— По плану. Гущина привезли? — задал я вопрос жующим операм.

— Внизу сидит, — кивнул Борис, — Через полчаса Вирясова привезут, я звонил их дежурному, они уже выехали.

Лида крутила головой, прислушивалась, но в разговор благоразумно не лезла, только подливала чай. Молодец! Понимает, что это не ее игрушки и ей пока под ногами у сурьёзных мужиков лучше не путаться.

— Отлично! Лидия Андреевна, вы нам через полчасика свой кабинет не уступите? Ненадолго? — в полном соответствии с субординацией обратился я к Зуевой.

— На час, не больше! Мне тоже работать надо. И чтобы все было тихо! — моя начальница обвела нас строгим взглядом.

Я согласно кивнул и, прервав чаепитие оперов, повел их в свой кабинет на инструктаж.

— Стас, ты все помнишь? — опер уверенно кивнул. — Сидите с Борисом у Лидии Андреевны и ждете, когда заведут Вирясова. Затеваете с ним душевный разговор за жизнь и угощаете его водкой, якобы для установления контакта. Не мне вас учить. Вот вам водка, вот закусь! — я достал из стола и протянул им сверток.

— Придется с ним пить, — резонно заметил Борис, — А нам еще весь день работать, Тютюнник учует! — озадаченно посмотрел он на Гриненко.

Тот в свою очередь вопросительно уставился на меня.

— Валите все на меня, если что, — разрешил я, — Я сам объясню вашему руководству, что это было нужно в оперативных целях. Для раскрытия серии, — Гриненко недоверчиво хмыкнул, но спорить не стал.

— Особо время не тяните, минут через двадцать попросите его написать биографию или описать какой-нибудь день подробно, вроде как для алиби. Как только начнет писать, сделайте мне дозвон на этот номер, — я ткнул пальцем в телефон. — Номер помните? Ничего не перепутаете? — посмотрел я на оперов.

— Да помним мы все, Сергей! И не перепутаем, не дураки! — Гриненко начал заводиться, — Ты еще двойки у себя в университете получал, а мы с Борей уже злодеев ловили!

Я терпеливо смотрел на взбеленившегося опера, как на капризного ребенка. Похоже, Стас понял, что не ко времени заблажил и поднял над головой обе руки, сдаваясь.

— Боря, делаешь дозвон и выходишь из кабинета в коридор, до этого дверь держите замкнутой, — я снова вопросительно посмотрел на оперов.

Те уже, не взбрыкивая, согласно кивнули.

— Все, идите к Зуевой, сейчас к вам Вирясова приведут, — выставил я оперов, — И помните, все должно быть натурально!

Прихватив сверток с антуражем, они вышли из кабинета. Проводив их и убедившись, что Зуева их приютила, я пошел на первый этаж за младшим Гущиным.

Митяй сидел набычившись и на контакт не шел. А я заполнял шапку протокола допроса подозреваемого.

— Что, Дмитрий Николаевич, не дошли до тебя мои вчерашние слова? Ни до мозгов, ни до печенок? Решил себе криминальную карьеру строить и на солидный срок замахнулся? — пытался я его раскачать.

Провонявший камерой парень смотрел исподлобья и тоже пытался что-то разглядеть в моих глазах.

— Какой еще срок?! Никакого срока не будет, послезавтра закончатся сутки и домой пойду! — зло выплюнул Гущин, но большой уверенности в его интонациях не было.

Я посмотрел на него, как на безнадежно больного.

— Хозяин барин, хочешь быть для суда главным злодеем, что ж будь, больше я тебя из этой ямы тянуть не буду.

Я отхлебнул из стакана остывший чай и продолжил.

— Ты тут на амбразуру ложишься, а твой подельник уже пять листов исписал про ваши подвиги. И про тебя, и про Сергея Васильевича, и про гараж.

Я опять громко втянул в себя чай и одобрительно продолжил.

— Умный человек! Потому и отношение к нему человеческое. Вирясов урка опытный, не то, что некоторые молодые дебилы, уж он-то знает, как себе и жизнь в тюрьме облегчить, и как срок скостить.

— Врешь! — Митяй вскочил со стула.

И тут же сел обратно под моим злым взглядом.

— Врете вы всё, никогда Сивый своих не сдаст! — Гущин затравленно зыркал из под слипшихся сосулек своих немытых волос.

Он еще больше сгорбился на стуле и опустил скованные руки между колен. Незаконно, следует отметить, скованных. Хорошо, что прокурор не видит…

Дважды звякнул и затих телефон.