Совок 3

— Я не понимаю! — как-то неуверенно повторила Зуева, — Если все это подлинные документы, то какой смысл молчать?

— Давай так, я сейчас еще пару часов поработаю с Гущиным и отправлю его в спецприемник. Ему все равно еще двое суток там сидеть. А завтра утром я ему предъявлю обвинение и арестую. И Вирясова арестую, и обыска у них проведу! Договорились?

Я с облегчением увидел, что логичный и понятный алгоритм перечисленных процессуальных действий немного успокоил слабую, хоть и начальственную женщину.

— Лид, ты согласна? — я смотрел на нее и понимал, как сильно сейчас подставляю ту, которая относится ко мне искренне и по-доброму.

Зуева молча кивнула и, привстав, опять вытащила из сейфа стопку дел, с которой работала до моего прихода.

— А сегодня вечером мы все обсудим в спокойной домашней обстановке. Я тебе все расскажу. Почти все! — быстро поправился я с улыбкой.

— Почему почти?! — ожидаемо вскинулась, попавшись на психологический крючок строгая начальница.

— Да потому, что сразу всю правду руководству выкладывать никогда нельзя! Особенно, если это руководство — такая красивая девушка! — я легонько щелкнул по кончику носа Лидию Андреевну.

Она заулыбалась. Не так беззаботно, как мне бы хотелось, но заулыбалась.

В столовой я увидел сидевших за столом Гусарова и Гриненко. Опера о чем-то негромко переговаривались и обедали. Загрузив свой поднос едой и расплатившись на кассе, я обошел стол, где сидели Дубовицкий, Алдарова и Тонечка и, игнорируя их удивленные взгляды, направился к столику работников ОУР.

— Приятного аппетита труженикам сыска! — начал я размещаться за столом, расставляя свои тарелки, — Как у вас дела, не спалились с пьянкой?

Опера синхронно огляделись по сторонам и отрицательно покрутили головами.

— Тютюнник до обеда в городской управе был, повезло! — Борис придвинул к себе второе.

— Готов вас порадовать, товарищи офицеры, Гущин написал чистосердечное и уже мной допрошен. Дает весь расклад по серии! — я оглядел сыскарей, офигевших и даже переставших жевать.

Опера недоверчиво посмотрели на меня и снова переглянулись.

— Ты серьезно? — Гриненко снова всмотрелся в меня и поняв, что не шучу, заулыбался, и хлопнул себя по ляжкам.

— А ради чего мы с вами сегодня с утра весь этот цирк с конями устраивали?! Разумеется, серьезно!

Протирая ложку с вилкой нарезанной серой бумагой, заменяющей здесь салфетки, я продолжил.

— Господа офицеры, предвосхищая ваш вопрос относительно обещанного вознаграждения, ответственно заявляю, что завтра, еще до вечерней оперативки вся ранее оговоренная сумма будет вам выдана! — будучи в хорошем настроении я витийствовал, обещая операм назавтра дождь из внебюджетного финансирования.

Доблестные сотрудники ОУР опять переглянулись, уже совсем не скрывая радости. Которую я не преминул охладить.

— Однако у меня к вам настоятельная просьба пока никому о нашем успехе не говорить, а самое главное, ничего не докладывать своему руководству! — я направил ложку в потолок и пристально посмотрел в глаза Стасу и Борису.

Господа-товарищи офицеры вмиг посерьезнели и уже смотрели на меня с настороженным непониманием.

— Сергей, ты чего?! Ведь конец месяца, нам как раз эти палки в процент пойдут! У нас баранок до хера, как раз этими кражами их разбавим! — Гриненко подозрительно вглядывался мне в глаза, — Что не так с этим раскрытием? — придвинувшись вплотную, вполголоса спросил он, — Может, какая помощь нужна? Ты только скажи!

— Стас, я про признание не шутил. Все так, все чисто и все по закону, ни один прокурор не подкопается! Гущин действительно до жопы раскололся. И вы молодцы, сегодня отлично сработали! Парень внизу, я сейчас поем и подниму его к себе. Хотите удостовериться, заходите, но ненадолго! Потому, как я работать с ним буду.

Я ответно и очень внимательно посмотрел в глаза сначала Стасу, а потом Борису.

— Мужики, есть вариант поднять серьезную делюгу, но говорить об этом я пока не буду. Вы же опера и должны понимать. Завтра арестую Гущина и Вирясова, и к вечеру поделюсь с вами кое-какой информацией. Заодно и премию вам выдам. Но, если у вас вода в жопе не удержится, у меня вся комбинация сразу и безвозвратно посыплется. Короче, мужики, могу я на вас рассчитывать? — я попеременно всматривался в лица своих подручных. Повисла тягостная пауза.

— На меня можешь, от меня не уйдет! И Тютюннику я ничего не буду докладывать по Гущину! — Гриненко, не мигая, смотрел мне в глаза.

— Ну да, это вы молодцы, а я, что, по-вашему, диктор из телевизора?! — Борис изобразил обиду.

— Ну и отлично! Рад, что не ошибся в вас, приятно иметь дело с профессионалами! — я, не скупясь, лил елей на ранимые, но охочие до лести души оперов.

Станислав даже недоверчиво скосился в мою сторону, но я выдержал покер-фейс.

— Наша помощь назавтра понадобится? — Гриненко, кажется, поверил в масштабность пока еще не ведомой ему авантюры.

— Еще как понадобится! Завтра к двенадцати часам нужен Гущин из приемника, организуете? — Борис кивнул, — Отлично, а я к этому времени смотаюсь в прокуратуру за арестами и обысками.