Совок 4

— Т-ты чего такое говоришь, лейтенант?! — полкан сбился с сочного солидного баритона на неуверенный фальцет, — Как это, развали дело и в партию?! Ты путаешь что-то, лейтенант! Ты оболгать политработника задумал?!! Ты на чью мельницу воду льёшь, мерзавец? На партию замахиваешься?

Товарищ коммунистический полковник привстал со своего кресла и вдруг оказался совсем невеликого роста. Как и его идейный прародитель, как Владимир Ильич. Метр с кепкой, только толще втрое.

— Никак нет, товарищ полковник! Ничего я на Мухортова не лью! Там три свидетеля прокуратурой уже опрошены. И все, как одна, утверждают, что именно эти слова Вениамин Семёнович и произнёс. Про развал дела и про прием в партию. И еще про то, что, если не соглашусь, он меня с дерьмом смешает и по политическим мотивам из МВД выгонит. Потому, как очень он своего племянника любит.

Произнося ответный монолог, я изо всех сил старался сохранить на своей физиономии среднюю степень дебильности. Не выше. Так как опасался в очередной раз переборщить с демонстрацией той самой простоты, которая хуже воровства.

— Три свидетеля? — обескураженно переспросил низкий толстый человек, занимающий высокую должность, — Откуда они взялись эти твои три свидетеля?! — возмущенно воскликнул политотделец, — Он, Мухортов, то есть, он, что, при свидетелях с тобой, что ли беседовал? — уже не так уверенно, как в самом начале разговора, пробормотал товарищ Балмасов.

— Никак нет, товарищ полковник! Товарищ майор склонял меня к должностному преступлению при обвиняемом и его матери. А свидетели, они в коридоре стояли. В аккурат у открытой двери. И потому все слышали. Но там их не трое было, там еще один свидетель есть. Он тоже готов показания дать! Я его пока в запасе держу.

Я так и стоял на красной ковровой дорожке шагов за десять до милицейского политрука области. А он сидел и бессильной ненавистью прожигал своим принципиальным партийным взглядом во мне дыру. Этот фарс пора было завершать. Чтобы побыстрее и без потерь выйти из этого неприветливого кабинета, надо было повышать градус нашей взаимной неприязни. По-другому было никак.

— Я вот что думаю, товарищ полковник! — без приглашения подался я к столу партийного дармоеда, — А не имел ли этот удушливый мерзавец Вязовский умысла на теракт? Ведь она, эта самая потерпевшая гражданка Котенёва, которую этот Алёша сначала своими газами травил, а потом еще и руками душить пытался, она ведь на заводе «Прогресс» работает. А там, вы сами знаете, продукцию для военного космоса производят! — я уже стоял у самого стола товарища Балмасова и нависая над полковником, делился с ним своими страшными подозрениями.

— Я это к чему, товарищ полковник, может, мне с капитаном Забелиным из КГБ, который курирует наш РОВД, на эту тему пообщаться? Всё-таки оборона страны под угрозой! Вы как считаете? — я по-прежнему старался контролировать среднюю степень придурковатости на своём лице.

— Не надо! — опять вскочил с места полковник, но уже более резко. Вскочил и быстро сел на место, — Не надо советоваться с КГБ, лейтенант! Незачем отвлекать этих товарищей. Сами разберемся! Ты правильно поступил, что в обкоме всё честно рассказал! Одобряю! Ты иди, лейтенант, иди и работай!

Я молодцевато козырнул и повернувшись, пошел на выход. Но у самой двери, вспомнив о лживых посулах Мухортова, решил с толстой партийной свиньи состричь хоть сколько-то шерсти. Обернувшись, я кротким взглядом уперся в принципиальные глаза товарища Балмасова, который, оказывается, провожал меня до двери своими недобрым взглядом.

— Товарищ полковник, так мне писать заявление в партию или как? Чтоб, значит, к майским стать кандидатом?

— Пиши, лейтенант, пиши! — сквозь зубы и без особой приветливости процедил начальник политотдела, — Я прослежу, чтобы тебя пропустили. Иди уже!

Надо будет Пану порадовать, что я скоро пополню их коммунистическую шайку. Н-да…

Глава 21

Скорбная недостача

В РОВД я возвращался, обдумывая планы на сегодняшний день. То, что я как-то более или менее успешно отбился от главного упыря из политотдела, было, конечно же, хорошо. Но это обстоятельство никак не освобождало меня от исполнения своих прямых служебных обязанностей. И нагрузки по расследованию находящихся в моём производстве дел, с меня совсем не снимало. Указания инструктора обкома тоже, как ни крути, а надо было выполнять. Тем более, что они ни в малой степени не противоречили моим следственным помыслам относительно гражданина Вязовскина и замполита Мухортова.

Но стоило мне только переступить порог Октябрьского РОВД, как все мои планы полетели коту под хвост.

— Корнеев! — донёсся из окошка витрины оперативно-дежурной части голос Аскер-заде, — Бегом к начальнику райотдела!

Показав кивком дежурному, что его команда принята, я повернул не направо к лестнице, ведущей в следствие, а к той, что направляла в сторону кабинета начальника РОВД.