Совок-7

— Искать мы его будем! И я не исключаю того, что даже найдем, — не стал я заниматься шапкозакидательством, — Но лучше будет, если искать мы его будем за нанесение вашему супругу телесных повреждений. Тогда сохранится ваша репутация, уважаемая Зинаида Михайловна! При вашей, не побоюсь сказать, ослепительной внешности и без того завистниц у вас, я уверен, не счесть, а если еще все эти пикантные детали вылезут наружу… На вас смотреть и молиться хочется, а тут вдруг вся эта грязь! Сами то, что вы думаете по этому поводу?

— Думаю, что вы правы! — мило улыбнулась мне Толкунова, — И еще думаю, что вы далеко пойдёте!

Глава 7

— Пойду, конечно, если милиция не остановит… — сам того не желая, скаламбурил я, но, к счастью, не очень громко. — Ну так что? — оглядел я уже обоих Толкуновых, — За что будем привлекать пока еще неизвестного подлеца-подонка? За изнасилование или за злостное хулиганство?

— За хулиганство!! — хором ответила одна сатана, которая муж и жена Толкуновы.

— Тогда чего сидим? — недоумённо сделал я брови домиком, — Быстро пишите заявление и наш милицейский гарнизон города начнёт незамедлительно принимать меры к розыску преступника!

Я указал Дмитрию Яковлевичу на стул с торца своего стола и придвинул к нему лист бумаги. А его дражайшую и благоверную супругу вежливо выставил из кабинета в коридор.

В этот момент, в дверях появился Нагаев. Я молча встал и, подойдя к нему, передал ключи от машины и документы. Удачно получилось, что я не на выезде, пришлось бы привлекать Зуеву, как передаста. Вова кивнул и молча удалился.

Надиктовав Толкунову текст его заявления о совершенном в отношении него преступления, я, не теряя времени, подробно допросил его, не проставляя в протоколе времени допроса. Чтобы потом без спешки синхронизировать временные данные с постановлениями о возбуждении уголовного дела и признании его потерпевшим.

После того, как оформил теоретику направление на судмедэкспертизу, я произвел рокировку супругов и рядом со мной, вместо жирного философа оказалась красавица Зинаида. Её я допрашивал немного дольше. И не только потому, что она была гораздо привлекательнее своего одноглазого мужа. Мне хотелось доподлинно выяснить, была ли ранее знакома Зинаида с подлецом-подонком прежде, чем он перешагнул порог их балкона сегодняшним утром. На прямые и вскользь задаваемые мной вопросы, мадам Толкунова спокойно и однозначно отвечала, что подлец в её жизни случился только сегодня и ранее она его не встречала.

Далее пошли вопросы более интимного свойства и на все я получил исчерпывающие ответы. Поинтересовавшись на всякий случай, принимала ли Зинаида душ после контакта с налётчиком, я получил утвердительный ответ. Теперь я уже со спокойной душой и чистой совестью отказался от намерения посылать её на «вертолёт» к эксперту, чтобы на всякий случай изъять из недр её души биологический материал злодея. Но, стало быть, не судьба сегодня лишний раз слазить Зинаиде на гинекологическое кресло. От сердца отлегло. Как бы я потом объяснял данное следственное действие и как бы привязывал его к уголовному делу о хулиганстве?! Н-да…

А лишними бы образцы бандитских выделений, как я предполагал, не были бы. После сообщенных мне Зиной индивидуальных отличий у похотливого мерзавца, шансы найти его существенно возросли.

Выписав супругам повестки на весь день, я велел им ждать в коридоре, а сам пошел к Захарченко, предупредив дежурного, где буду.

В приемной мне долго маяться не пришлось. Когда секретарша запустила меня в кабинет, там, кроме капитана я увидел начальника уголовного розыска Тютюнника.

— Что скажешь? — под любопытным взглядом начальника «угла» нетерпеливо спросил Захарченко.

— Возбужусь по «бакланке», товарищ капитан, — успокоил я его, — Толкуновы дали показания и там кроме двести шестой ничего не усматривается.

Зам по опер повеселел лицом и прошел за свой стол.

— Но тут такое дело.. — замялся я, — Злодея того можно найти. Приметный он оказался!

— Продолжай, Корнеев! — еще больше оживился будущий майор.

— Две «шпалы» у него и слово «Клён» на левой кисти набито, — пояснил я, — По опыту своему могу предположить, что он на малолетке отбывал. На взросляке «Клён» уже редко набивают. Там дешевый понт не в цене, там авторитет по-другому зарабатывают.

— Это ты сейчас про какие шпалы, Корнеев упомянул? — усмехнувшись, встрял в разговор Тютюнник.

— Про те самые, которые сидельцы в елду себе вставляют, чтобы потом на женщин незабываемое впечатление производить, — не оборачиваясь, ответил я.

— Так ты, что, Корнеев, предлагаешь всем отбывавшим срок, штаны спускать и мудя их проверять на наличие инородных предметов?!

— Не всем. Тем, кто по возрасту подходит и кто через малолетку прошел! — теперь я, тем более, не захотел поворачиваться к начальнику угро. — И тем, кто живёт неподалёку от места преступления. В пятом часу утра мало кто вдали от лежбища шарахается. И да, я бы еще служивших в стройбате со счетов не сбрасывал. У них тоже принято «шары» со «шпалами» себе в свистки загонять. И прошедших через малолетку среди них хватает.