Совок 7

Услышав оглашенный список, народ в очереди заволновался и взроптал. Всё громче и громче удивляясь, что почему-то никто никому ничего не объявляет. По столь животрепещущему поводу. А ведь прежде заранее вывешивали объявление и предупреждали! Чтобы подогреть настроение масс, я ненавязчиво упомянул традиционно отсутствующую в столовой Зуеву. Мысленно и в очередной раз, попросив у неё прощения. Хорошо понимая, что вот прямо сейчас, торопливо поглотив первое-второе и компот, народ ринется к ней за хлебом насущным. Чтобы как можно быстрее и непременно сегодня принести в семью дохлую бройлерную курицу. А не тощий и синюшный трупик умершвлённого цыплёнка с посмертно когтистыми лапами и желтым клювом в полголовы. И стоимостью в девяносто две копейки за кило означенных когтей.

Воспользовавшись волнениями масс и реализовав свой статус благовеста, я протиснулся к кассе и оплатил стоимость своих белков, жиров и углеводов. Оглянувшись на застрявших в массах оперов и решив их не дожидаться, пошел к столику у окна, чтобы уже начать питаться.

— Скажи, это правда? — раздалось сверху. Подняв глаза от борща, я упёрся ими в стоящую надо мной Тонечку.

— Всё врут, никому не верь! — быстро, но решительно отрёкся я от всего сразу, что бы Антонину ни интересовало в этой жизни и вернулся к поглощению борща.

— Это ты сейчас врёшь! — не поверив мне, девушка села напротив, — Девчонки из паспортного говорят, что у тебя трёхкомнатная квартира! — уличающим тоном начала она разоблачение меня, — И еще они говорят, что ты в ней прописан один!

Ну, Капитониха, ну сука! Своими хищническими потугами спровоцировала волнения в умах. И эти курицы из паспортного отделения тоже хороши! Исправно сдетонировали и понесли завистливое веселье в стройные шеренги личного состава. Как всё-таки права оказалась Алдарова! Ну какое им всем дело до того, какая у меня квартира! Будь она из трёх, четырёх или даже из восьми комнат⁈ Это ж насколько вдаль выпал я из менталитета нынешних нравов и воззрений! И не дай мне бог в них вернуться!

— Эй! — дёрнула меня за рукав Тонечка, — Ты уснул что ли? Чего молчишь?

— Антонина, что ты хочешь от меня услышать? — попытался я вернуться из задумчивости к прерванной трапезе.

— Я тебя спросила, в гости пригласишь? — барышня настойчиво заглядывала мне в глаза, не давая опустить их в тарелку, — Чего ты молчишь?

Аппетит у меня начисто пропал в одну секунду. Надо было срочно спасаться. А еще мне жутко захотелось с особой жестокостью задушить Евдокию Леонтьевну Капитонову. И еще кого-нибудь. Из паспортного отделения, например. Но это всё потом, это всё позже…

— Экая ты меркантильная, Антонина! — повысил я голос, — Пока был бездомным, то был тебе не нужен! Никакой взаимности не было с твоей стороны! А теперь сразу понадобился, как только жильё появилось! Разве же это по-комсомольски, Тоня⁈ — отодвинув тарелки и стакан с компотом, и выражая опущенными плечами полное расстройство, я встал, и пошел к выходу.

— Серёжа, стой! Ты меня не так понял! — обескуражено, но звонко донеслось из-за спины. — Ты всё перепутал, Серёжа!

Не оглядываясь, я прибавил шагу и покинул питательный зал столовки. Теперь бы еще не нарваться на Зуеву. Ей обязательно и не единожды скажут, что это именно я сослался на неё, поминая в очереди злосчастных кур и колбасу.

Если не считать небольшого столпотворения у двери Лидии Андреевны, то до своего рабочего места я добрался без происшествий. Но ровно на этом этапе моё везение закончилось. И причиной тому, как я предполагаю, была моя же неосторожность. Не надо мне было хлопать дверью своего кабинета так громко.

Ворвавшаяся в мой офис начальница, была подобна американскому смерчу с чудесным женским именем Катрина. Такая же шумная и смертельно слепая.

— Ты что мне устроил, мерзавец⁈ — сжав кулачишки и потрясая ими перед моим носом, зоновской пилорамой визжала Лида, — На хрена ты их всех ко мне послал? Почему они у меня этих кур и эту колбасу требуют? Ты же, скотина, прекрасно знаешь, что я Капитоновой письмо отдала и, что она заказы раздавать будет!

Молчком и бочком я протиснулся между бушующей Зуевой и стенкой. Защелкнув замок, я уже не опасаясь нездоровых толков, схватил Лидию Андреевну в охапку. И вовсе не от непреодолимого желания пообниматься. А токмо из опасения, что она меня чем-то острым ткнёт или чем-то твёрдым и тяжелым ударит. Да еще, не дай бог, по голове…

— Душа моя! — не разжимая объятий, начал я нашептывать ей на ухо, — Я же для тебя старался! Ты ведь отдала Дуне бумажку с визой?

— Отдала! — не переставая биться в моих руках, как пойманная сетью птица, взвизгнула Зуева. — Пусть подавится!

— Вот и умница! — продолжал нашептывать я, — Вот пусть теперь все страждущие Октябрьского РОВД ей ад и устраивают! Пусть она им объясняет, почему никого не известила, что продукты выделены, а она затаилась и молчит, как рыба об лёд! Или ты считаешь, что мадам Капитонова не достойна ада?

— Достойна! — вдруг обмякла Лида, а потом слабо, но коварно улыбнулась.