Совок 8

Проследовав к своему стулу, я уселся и достал из папки блокнот, чтобы конспектировать мудрые начальственные указания. Мысленно озаботившись приобретением нового портфеля. Сегодня утром, перед тем, как выбросить из него бронепластины в виде стопок «Правды» и «Известий», я заметил на нём следы от рубящего удара железкой. Желания далее пользоваться этой изуродованной мошной бюрократа, у меня не было. Если бы не трофейные доходы, полученные от ранее побежденных криминальных супостатов, то нынешняя борьба с преступностью меня давно разорила бы.

За этими мыслями я пропустил данилинское обращение в свой адрес. В режим сканирования текущей действительности меня вернули коллеги. Кто-то сочувственно, а кто-то насмешливо бросающие взгляды в мою сторону.

— Лидия Андреевна, настоятельно рекомендую вам озаботиться неподобающим отношением к службе вашего подчинённого! — всё-таки не удержался от витиеватого занудства начальник следственного отделения, — У меня складывается такое впечатление, что лейтенант Корнеев, вместо того, чтобы по ночам отдыхать, занимается чем-то иным! Какой-то он сонный у вас сегодня!

Мне показалось, что даже со спины я заметил, как щеки вскочившей Лиды запылали спело-помидорным кумачом.

— Так точно, Алексей Константинович! — словесно и невпопад засуетилась Зуева, — Я постараюсь! Я обязательно приму меры!

От её заверений майор так же небрежно отмахнулся, снова поворотясь в мою сторону.

— Еще раз! Что у тебя по хищению на ликёро-водочном? — упёрся он в меня тяжелым взглядом. — Ты про сроки не забыл? — шеф придвинул к себе свой кондуит со скрупулёзно прописанными в нём номерами уголовных дел и всеми датами по их движению.

Я напрягся. В моём мозгу пока не сходились сальдо и бульдо. Слишком уж рано меня начали щупать за мои воспалённые эрогенные зоны. Если это то, о чем я думаю, то дела мои плохи. Настолько, что впору забиться под стул, на котором я сейчас сижу.

Поскольку такая чудовищная оперативность спиртовой шайки означает, что Алексей Константинович Данилин является у них непосредственным дольщиком.

Намеренно не вдаваясь в подробности, я начал пространно рассказывать о проделанной работе и о достигнутых результатах. С учетом того, что в свете возникших подозрений, всё рассказывать мне не хотелось, то и достигнутые мной результаты, на поверку оказались невелики.

— Плохо, лейтенант! — совершенно справедливо заключил майор, — Очень плохо! Второй месяц уже за первую декаду перевалил, а у тебя практически пусто! На месте топчешься! Товарищ Зуева, сутки вам даю! Изучите дело и завтра в пятнадцать часов я жду вас с анализом и предложениями! — дав указания, Данилин что-то нацарапал в своём блокноте.

К моему величайшему удивлению, на этом его интерес ко мне и к находящемуся в моём производстве спиртовому уголовному делу, исчерпался. Никаких вопросов, касательно вчерашнего злополучного дня и всего прочего, связанного с ним, в мой адрес больше не последовало. Досидев до конца оперативки и больше не подвергнувшись репрессивным домогательствам руководства, я в глубокой задумчивости проследовал в свой кабинет.

Похоже, что тревога моя оказалась ложной и, что Данилин, скорее всего, не совко-оборотень. Это, пока еще ничем неподтверждённое обстоятельство, меня сильно порадовало. Что ж, еще не вечер, будем ждать, когда вольные или невольные пособники вурдалаков спирто-водочной мафии начнут проявляться. По моим расчетам, это должно случиться не позже завтрашнего обеда. А пока буду заниматься исполнением своих прямых служебных обязанностей и добывать себе новую обувку.

Искать коробейника Брусенцова мне было лень и только по этой причине я решил обратиться за помощью к Шевцовой. Решив не только добыть через неё новые туфли, но заодно и от души пообедать в ТОРГе. Невзирая на удары судьбы железом по портфелю, молодой растущий организм требовал подпитки. Белками, жирами и углеводами.

В трудах и заботах по обеспечению порядка в своих следственных бумагах, я провел почти всё время до обеденного перерыва. Вовремя вспомнив об утреннем смятении Лиды и решив проявить о ней заботу, я достал из стола пакет с относительно свежими пряниками и направился к ней в гости. Чтобы как-то её подбодрить и порадовать своим вниманием.

Однако попить чаю в приятной компании мне было не суждено. В дверях я столкнулся с крупнотелым монументом в образе раскассированной комиссарши Капитоновой. Как и в прошлый раз, хмурая Дуня пёрла, словно бэтр-80. Ничуть не стесняясь соприкосновений, авторитетом своей напирающей груди она возвернула меня в кабинет. В руках экс-комиссарша держала небольшой пакет.

— Здесь девять пар! — шмякнула на стол бумажный прямоугольник Евдокия, — Больше, хоть убей, у меня нет! И все деньги тоже тут. Все до копейки! Пересчитай, я честно тебе говорю!

От неожиданности я тупо уставился на Капитонову, пытаясь сообразить, что ей ответить. Но она моё молчание расценила по-своему и начала расстраиваться.

— Ну, чего ты из меня жилы тянешь? Я тебя, как человекка прошу, отстань от меня, Корнеев!