Совпадения случайны (СИ)

Комната Толика совсем не похожа на "убежище" Кирилла. У того всё было расставлено в алфавитном порядке, всё лежало по цветам.

Здесь же творится полнейший хаос. Даже нормального письменного стола нет. Стоит в углу какое-то сооружение из г**на и палок.

Из бумажной литературы только журналы со скидками в "Корзиночке" и газеты. Последние висят на стенах, закрывают собой дыры на обоях.

Из техники — ноутбук, который больше похож на подставку под горячее.

Из мебели — диван, трильяж и еле живой шифоньер. Много лет назад у нас был такой же. Но бабушка быстро от него избавилась.

Несмотря на бедную обстановку, мне нравится у Толика. Мне у него спокойно. Совсем как тогда, летом…

После уборки я принимаюсь за учёбу. Рефераты, курсовые и домашние задания моих школьников никто не отменял. Помечаю в своём ежедневнике, при первой же возможности позвонить Апрельским. Аделина Павловна, наверно, с ума сейчас сходит, разыскивая меня. Надо как можно скорее передать ей Димкины задачки.

За учебниками время летит незаметно. День превращается в вечер, затем — в поздний вечер. Я то и дело смотрю на часы и на своё бледное отражение в зеркале. За окном загораются первые фонари, а у меня под рёбрами начинают скрести первые тревожные кошки.

Где носит Карася?

22:15… Нина Михайловна уже посмотрела свой дурацкий сериал…

Где, чёрт возьми, его носит?

До одиннадцати грешу на пробки. До двенадцати — на его чокнутых приятелей.

Стою у окна и высматриваю туловище Карасёва в какой-нибудь толпе у гаражей.

За вечер видела две драки, один танец на камеру и шестнадцать поцелуев.

Видела Тимохина, Рыжего и Славика.

Толика не видела.

Когда стрелки часов переваливают за полночь, я ещё жду, прислушиваюсь. Но к двум часам ночи понимаю, что он не придёт…

— Не реви!..

Нина Михайловна возникает как обычно. Из ниоткуда. Застывает у дверей. Свет из прихожей обрамляет её силуэт. В комнате полумрак. За окном принимается рассвет.

— С чего Вы взяли, что я реву? — огрызаюсь в ответ, а сама поспешно смахиваю слёзы.

— Всю ночь твой плач слушала…

К сожалению, это правда. Сначала я представляла Толика в объятиях какой-нибудь девки. Потом — в луже крови где-нибудь на трассе. Потом…

— Не злись на моего мальчика! — женщина медленно проходит в комнату и опускается на диван рядом со мной. Я усаживаюсь на постели, обхватив колени руками. — Он для тебя старается…

— О чём Вы говорите?

— Ему нужно время…

— Я Вас не понимаю!

— Скоро всё решится… — Нина Михайловна смотрит перед собой, держит руки на коленях. — Она сама тебе расскажет…

— Кто? О чём Вы?

Вместо ответа женщина вынимает из кармана домашней сорочки чёрно-белое фото. Я подтягиваюсь, чтобы взглянуть на снимок. На нём три женщины в белых халатах. Из-за низкого качества печати и плохого освещения в комнате мне приходится приглядываться. Но я узнаю всех.

В центре — Альбина Витальевна, лучшая бабушкина подруга. Справа — Наталья, мама Кирилла. Слева — сама Нина Михайловна.

Я тут же вспоминаю о своих записях в потрёпанной тетради. Но спросить ничего не успеваю.

— Те, кого ты считаешь живыми, мертвы… — говорит женщина, убирая фото. — Не их бойся. Её бойся…

Да о ком, чёрт возьми, она говорит?

Но Нина Михайловна убирает снимок, встаёт с дивана и выходит из комнаты, оставив меня с сотней разных мыслей в голове и с кучей неотвеченных вопросов.

— Скоро ты всё узнаешь… Скоро… — говорит она уже за дверью.

Глава 73

"Меня зовут Соколова Дарья и это мой дневник. Если сейчас вы читаете эти записи, значит, меня уже…"

Не закончив предложение, бросаю ручку, закрываю лицо ладонями и зажмуриваюсь до звёздочек в глазах. Вот уж не думала, что когда-нибудь стану писать подобный бред. Но ситуация в самом деле бредовая.

Карасёв ушёл из дома одиннадцать дней назад.

Не два… Не три… И даже не пять!

Прошло ужеодиннадцатьгрёбаных дней, как он оставил на моём виске свой поцелуй и исчез. И я понятия не имею, где он и что с ним.

Я заперта в этой душной квартире один на один с его чокнутой матерью, которая зовёт меня Светочкой, смотрит дурацкие телешоу и громко храпит по ночам.

Нина Михайловна шаркает по дому в стареньких тапочках, бормочет разные глупости и не переживает, что её сын где-то шляется уже 269 часов 17 минут и 45 секунд… 46… 47…

Возможно, этой женщине не привыкать сидеть взаперти, а вот мне чертовски хреново.

Утешаю себя тем, что рано или поздно меня станут искать. Потеряют преподаватели в колледже или родители учеников, которым я должна отдать рефераты. Каждый вечер ожидаю услышать в новостях своё имя.

"Без вести пропала Соколова Дарья Андреевна 1998 года рождения… Волосы тёмные, глаза карие…"

Но вот уже одиннадцать дней меня никто не ищет. И я мечусь из угла в угол по комнате и не знаю, что делать. Выучила наизусть каждый сантиметр этих восемнадцати квадратов.

Теперь знаю, что стол у Карасёва стоит неровно. Один угол столешницы плотно прилегает к стене, а другой отходит на пару сантиметров. На оконном стекле — следы от пальцев. Два справа и три слева. А снаружи, на кованных решётках, висят сосульки. Пять штук. Три длинных и две коротких.