Современная деловая риторика: Учебное пособие

Пример всегда является элементом индуктивного рассуждения, поэтому, в отличие от факта (элемента дедуктивного рассуждения), не может быть использован как единственный аргумент. Обычно даже очень яркий пример может иметь несколько трактовок. Задача примера — облегчить понимание сложного или слишком абстрактного тезиса, а не доказать его правильность.

Различают примеры конкретные и предположительные. Конкретный пример берется из жизни, рассказывает о действительно имевшем место случае. Например: "Раньше бабушки говорили внучкам: "Бегай под дождиком, косички быстрее вырастут". А теперь без зонта можно пожелать выйти только врагу своему: известно много случаев заболеваний после такого купания. А недавно мой сосед Петр облысел после прогулки под дождем — и это тоже не единичный случай." Среди конкретных примеров Ю.В. Рождественский предлагает выделять примеры-сообщения о событии и литературные примеры (пример-текст из общеизвестного произведения). [89, 281]

Предположительный пример рассказывает о том, что могло бы быть при определенных условиях. Это картина, которую рисует оратор, чтобы убедить слушателей в положительных или отрицательных последствиях определенных действий: "Взял я, например, кредит. Построил за его счет цех, завод, что угодно. Чье это? Только мое. Взял в аренду трактор на пять лет. Он служит 7 лет. Два года он совершенно мой. Я хочу подчеркнуть вот эту идею создания одновременно на каждом государственном предприятии собственности кооперативной." (П.Г. Бунич) (То есть, если я построю цех, то он будет только мой)

Часто предположительный пример служит формой опровержения, демонстрируя недостатки альтернативного предложения:

Но что такое семейная собственность? Что такое она в понятиях тех лиц, которые ее защищают, и для чего она необходима? Ею, во- п ервых, создаются известные ограничения, и ограничения эти относятся не к земле, а к ее собственнику. Ограничения эти весьма серьезны: владелец земли, по предложению сторонников семейной собственности, не может, без согласия членов семьи, без согласия детей домохозяина, ни продавать своего участка, ни заложить его, ни даже, кажется, закрепи ш ь его за собой, ни отвести надел к одному месту: он стесн е н во всех своих действиях. Что же из этого может выйти? Возьмем домохозяина, который хочет прикупить к своему участку некоторое количество земли; для того, чтобы за п латить верхи, он должен или продать часть своего надела, или продать весь н адел, или заложить свою землю, или, наконец, занять деньги в частных руках. И вот дело, для осуществления которого нужна единая воля, единое соображение, идет на суд семьи, и дети, его дети, могут разрушить зрелое, обдуманное, может быть, долголетнее решение своего отца. И все это для того, чтобы создать какую-то коллект и вную волю?! Как бы, г о спода, не н а п лодить этим н е од н у семейную драму. Мелкая семей н ая община грозит в будущем и мелкою чересполосицей, а в настоящу ю ми н уту она, несомненно, будет парализовать и лич н ую волю, и личную инициативу поселя н ина. (П.А. Столыпин)