Современная демократия и альтернатива Троцкого: от кризиса к гармонии

Научное мировоззрение всегда допускает вероятность собственной проверки и, как следствие, ошибки. Человек Демократический отличается от Человека Уверенного только тем, что он сознательно допускает возможность своей ошибки и поэтому готов «отдать жизнь» за возможность проверки собственных взглядов, предоставляя слово оппонентам. Народ допускает возможность ошибки при избрании парламента. Поэтому он еще выбирает президента. Шансы, что ошибутся две ветви власти в одном вопросе, малы. Однако народ выбирает и судебную власть. Вероятность ошибки падает в геометрической прогрессии (математики это знают) при действительно независимом функционировании этих властей. Решения каждой ветви перепроверяются двумя другими. Тем самым критерий Поппера лежит в основе системы демократии: три власти перепроверяют друг друга, и свободное информационное поле позволяет тестировать любой постулат разнообразной критикой. Допустимость своей ошибки – признак научности идеологии, недопустимость своей ошибки – признак «уверенного мышления». Я попробую дать больше синонимов обоим типам мышления, чтобы яснее открылась моя мысль. Научное, демократическое, вероятностное, цветное мышление против религиозного, авторитарного, детерминированного, черно-белого. Истинно верующий человек всегда на 100 % уверен в истинности своей религии. Не ищет доказательств и проверок, в чем и заключается «вера». Также поступали и русские коммунисты, немецкие нацисты. Именно этого типа вера в конечном итоге связала по рукам и ногам такого интеллектуального гиганта, как Троцкий, о чем будет подробно рассказано в следующей главе. С этой точки зрения, идеологии Сталина и Гитлера так же религиозны, как и исламский фундаментализм. Они не допускали возможности ошибочности своих постулатов и репрессировали тех, кто пытался это делать. Поэтому преступления против человечества и войны ХХ века все так же остаются на совести «уверенного мышления», как и века инквизиции. Пропаганда сталинизма и нацизма не имела ничего общего с «рационалистическим образованием» (К. Армстронг). Нацизм и сталинизм еще раз подтвердили опасность уверенного мышления. Просто до XX века это уверенное мышление было представлено только религиями. А XX век добавил в палитру уверенного мышления еще пару идеологий.

То, что идеология СССР рядилась в одежду коммунизма, не приблизило ее ни на йоту к взглядам Маркса. В ловушку под названием «СССР – коммунистическая страна» попадали даже такие гиганты, как Поппер. Не мудрено, что и современные Тоффлер и Фукуяма оказались в этой компании, а также автор нашумевшей книги «Столкновения Цивилизаций» Сэмюэл Хантингтон. Но надо отдать должное Кейнсу и Расселу, которые распознали религиозность большевизма. В 1920 году Рассел посетил Советскую Россию, встречался с Троцким. Итогом поездки и разочарований явилась книга «Практика и теория большевизма». В этой книге Рассел отмечал, что большевизм не просто политическая доктрина, но еще и религия со своими догмами и священными писаниями. К этому же мнению пришли современный британский философ Берлин (Berlin), введший в обращение термин «секулярное священство», и американский психолингвист Хомский (Chomsky). В первой части я писал подробнее о таких же взглядах Кейнса на ленинизм.

То, что Сталин называл свою диктатуру социализмом, еще не дает основания так же считать и нам. Стоит только прочитать несколько основных произведений Маркса, чтобы понять, насколько далеки СССР или Китай времен Мао, их идеологии, не говоря уже о практике, от марксистской концепции. Их идеологи, в разное время надергивая удобные цитаты, создавали собственную концепцию, которая не только разительно отличалась от марксистской, но и представляла сама по себе противоречивый конгломерат выдернутых из контекста фраз Маркса, собственных изобретений и откровенной лжи. Насколько ответственен Христос за инквизицию? Настолько же и Маркс за сталинизм или маоизм. Их практика напоминала именно темные века религиозного фанатизма Европы. Даже в такой мелочи, как запреты на аборт. В СССР Сталин ввел эту антимарксистскую, целиком религиозную меру в 1936 г., в самый разгар «охоты на ведьм» и позорных судилищ с инквизитором Вышинским во главе. Одно из ключевых положений марксизма – концепция отмирания государства при коммунизме. Маркс считал, что при переходе к коммунизму влияние государства на жизнь общества будет неуклонно сокращаться. Неслучайно коммунисты исторически были политическими соседями с анархистами. Победившие большевики в силу своего одиночества вынуждены были заняться укреплением институтов государства: прежде всего армии и внутренней полиции для защиты от агрессии европейских стран. Затем Сталин существенно усилил этот процесс уже с целью укрепления личной власти. Даже одно это не позволяет считать СССР «коммунистической страной».