Современная девочка. Алюн

Таня прибежала в тот же вечер. Без стука — ведь ее позвали! — распахнула дверь, промелькнула мимо Алешиной матери, даже не взглянув, даже не бросив «Здравствуйте!», остановилась, прижимая скрипку, не нашла Алешу на кровати, испугалась — и увидела его в кресле.

Он был таким же светлым, лучистым, его широкие плечи и руки — он держал тетрадь, что-то писал до ее прихода — стали совсем мужскими, в лице пропала госпитальная бледность, исчезли трагические черточки. Она радовалась этим переменам и в то же время что-то кольнуло — он без нее смог стать таким! А он улыбнулся, сказал просто:

—      Таня, как хорошо, что я снова вижу тебя!

И сразу стало не нужно никаких слов.

—      Я тоже... Я тоже... Хорошо!

Оба рассмеялись, облегченно и счастливо.

—      Сыграй, Таня, что тогда играла... я слышал.

—      А-а-а... У Ники на балконе, она как раз напротив живет. Но у меня сейчас совсем другое настроение!

—      Ничего, сыграй.

Таня вынула скрипку, начала настраивать. Вот такой Алеша мысленно видел Таню — тоненькую, в неизменном темном платье с воротничком, белой полоской окружающем смуглую шею, немного отчужденную — до того момента, пока заиграет, и тогда скрипка расскажет, что Таня вовсе не отчужденная, не холодная, что она стремится к нему, верит ему так же, как он ей.

5

Регина Чеславовна тихо шла по улице. Закончился педсовет. Последнее время они стали проходить более мирно, спокойно. Меньше разговоров о нарушителях дисциплины: они были, как в любой школе, не без этого, их просто стало меньше. Больше говорили об успеваемости, организации кружков, проведении вечеров, налаживании отношений с другими школами. Регину Чеславовну всегда немного пугали шумные мероприятия, само это слово она не любила, боялась, что за суетой, за броской удачей можно проглядеть человека, ученика.

Недавно в пятом классе, где она вела немецкий, произошел такой случай: славный парнишечка Митя, которого учителя любили за его спокойный, покладистый характер, в один день нахватал двоек. Первую двойку ему поставила математичка — Митя отказался идти к доске. На перемене Митя плакал. На следующем уроке — русского языка — его снова вызвали. Митя попросил, чтоб ему разрешили отвечать с места. Учительница восприняла это как каприз и тоже поставила двойку. На этот раз Митя не заплакал. Вид у него был унылый — будь что будет.

Урок Регины Чеславовны был последним. Перед этим на перемене учителя обсуждали в учительской Митины двойки и возмущались его непонятным упрямством. Регина Чеславовна сказала, что здесь что-то не то, не похоже на простое упрямство.

В пятом немецкий знали лучше, чем в восьмом. Регина Чеславовна спросила Митю по-немецки, может ли он отвечать, знает ли урок.

—      Могу, — ответил Митя. Он бойко, не выходя из-за парты, проспрягал глагол, прочитал и перевел текст. Регина Чеславовна поставила ему пятерку.

Митя разрумянился, глаза у него сияли. Он даже повертелся немного и пустил бумажный самолетик. Регина Чеславовна сделала вид, что не заметила. Много ли нужно ребенку, чтобы забыть свои беды и быть счастливым?

После урока она попросила Митю остаться. Притянула к себе и заглянула в глаза. Он не оттолкнулся, ответил доверчивым взглядом.

—      Скажи мне, кинд, почему не слушался сегодня учителей?

Он оглянулся на дверь, спросил:

—      А смеяться не будете? — Повернулся к Регине Чеславовне спиной, задрал пальтишко и показал две круглые заплаты на штанах.

—      Глупе дитысько! Эка невидаль — заплаты! Да если бы ты посмотрел мою юбку на свет, то увидел бы решето...

— Решето — это ничего, — убежденно сказал Митя. — У меня тоже было решето, ну пусть бы и было. Я просил маму не латать, а она говорит: разлезутся, тогда совсем нечего одеть будет. А в классе смеются.

—      Кто смеется?

—      Кто-то...

—      И ты бы смеялся?

—      Нет. Эх, если бы мне мама спортивный костюм купила, как у Борьки! Я ей сказал, что без хлеба посижу, пусть купит, а она говорит: у нас же еще Маришка — это сестра моя, — она не может без хлеба. Ну ладно, Регина Чеславовна, побежал. Только вы — никому!

На следующий день на переменке в дверь учительской просунулась голова Мити. Глаза его кого-то выискивали среди учителей. Увидев Регину Чеславовну, заморгали, заулыбались, просунулась и рука, энергично махнула: «Сюда!»

Митя молча, несколько раз повернулся перед Региной Чеславовной.

—      Ну как?

—      Здорово! Чудесно! А ты обижался на маму...

—      Оказывается, мама понемногу откладывала деньги, а вчера пошла и купила тот самый спортивный костюм. Как у Борьки! — И Митя еще несколько раз повернулся, чтоб Регина Чеславовна могла полюбоваться.

Скорее бы кончились трудности, чтоб побольше радостей детям, конфет — и никаких заплаток!