Современная девочка. Алюн

Когда отремонтировали общежитие, Иванна перешла туда, хотя Денис Иванович и Софья Александровна уговаривали ее остаться. И так она благодарна людям, не дали ей пропасть. Права ее учительница: людей не нужно бояться, им нужно верить.

Отец привез из дома бульбы, Софья Александровна дала кастрюльку, ложку, кружку, сама пришла в общежитие, проверила, все ли необходимое есть у Иванны.

Иванна приходила к ним часто, как к своим родным. Знала, где лежит ключ, и когда никого не было, мыла полы, протирала окна, подметала во дворе. А потом сидела у пианино, подбирала песни.

Один раз нашла на столе записку, написанную резким почерком Дениса Ивановича: «Ива! Обижаешь! Перестань быть нянькой! Хочу тебя видеть, обязательно приходи в воскресенье».

«Ну вот, хотела сделать лучше, а тут — «обижаешь»! Такие хорошие люди — и непонятливые».

Обычно Иванна уходила, не дождавшись их, чтоб они ее каждый раз не кормили, пока наконец в воскресенье Денис Иванович не отчитал ее хорошенько:

— Ива, глупая девчонка! Что ты боишься у нас кусок съесть? Мы такого в жизни с Софьей Александровной навидались, столько наголодались и беды всякой насмотрелись, считай, три войны за плечами. Многому научились, поняли. Помочь человеку — это не благодетельство, это обязанность каждого. Может, и ты еще нам в жизни ой как пригодишься, и не тем, что прибегаешь тут тайно полы мыть... — Он грозно поглядел на Клару: — Ты это, с полами, брось! Учись, поможем, вернешь не нам, а тем детям, которых будешь в селе учить.

2

Возле училища Иванну поджидала Клара, попросила зайти часам к шести вечера, не сказав зачем.

— Увидишь сама. Это хорошее, хорошее, не волнуйся!

Она ждала Иванну на крыльце, постукивая каблучками. Туфельки пламенем пролетели над ступеньками, Клара ухватила Иванну за рукав да так и вела ее, подпрыгивая от нетерпения и распиравшей ее веселости. «Легкий человек Клара, и с нею легко», — подумала Иванна.

Клара привела Иванну к красивому дому, самому красивому на всей улице, который Иванна увидела в первый свой день в городе, — Дворцу пионеров. Отворила калитку и по уложенной плитами дорожке подвела Иванну к широкой лестнице.

Иванна поднималась по ступеням, держась за краешек широких перил из светлого мрамора. Взошла, огляделась. С другой стороны лестница убегает в сад; широкие двери, ведущие в здание, выложены цветными стеклами в виде замысловатых цветов на длинных стеблях. Не сразу догадаешься, как и открыть такие двери, если бы не ручка. Иванна тронула ее, дверь тихо, легко отворилась, пропустила в коридорчик, а навстречу ей шагнула какая-то высокая тонкая девушка в очень знакомом бордовом жакете и косынке. Косы короной уложены на голове, брови длинные, строгие, глаза смотрят немного испуганно — вроде Василисы Премудрой из той книжки, что читала им когда-то в первом классе Мария Васильевна. Иванна сделала шаг вперед, и вдруг они с девушкой стукнулись лбами, и лоб незнакомки был холодный, стеклянный. Иванна отпрянула, а Клара, вошедшая следом, рассмеялась:

—      Фокус для новичков — зеркальные двери. — Она распахнула створки, и из зеркального коридорчика они попали в огромный вестибюль.

Клара воскликнула: «Ой, кажется, опоздали!» — и втолкнула Иванну в зал, где кто-то пел на сцене. Не обращая на это внимания, Клара торжествующе закричала:

—      Вот и Татьяна, смотрите!

Пение и музыка смолкли. К Иванне повернулось столько лиц — со сцены и из зала, что у нее зарябило в глазах, она не знала, куда смотреть, что делать и, как маленькая девочка, закрыла лицо локтем.

—      Вот это турнепс, мамонька моя! — донеслось восхищенное.

Все засмеялись, а миловидная женщина с упреком сказала:

—      Клара, ну разве можно ставить человека в такое положение? — Она сошла со сцены, мягко взяла Иванну за локоть, дружелюбно подбадривая, улыбнулась. — Не надо так смущаться. Все ребята здесь хорошие, привыкли друг к другу, вот и не церемонятся. И вы привыкнете. — Она усадила Иванну в зале, позади всех, погрозила пальцем, чтоб никто не оборачивался, не пялился. — Как зовут? Иванна? Какое красивое имя. Ну, посидите, послушайте, посмотрите, чем мы занимаемся, потом поговорим.

—      Да ты привыкай скорее, — шепнула ей Клара, — ничего особенного. Будешь петь Татьяну, без тебя вся моя роль пропадает, ведь я твоя няня! — И она улетела на сцену, встала в первом ряду хора, блестя задорным носиком, глазами, туфельками.

«Ничего особенного»! Нет, все особенное, вся ее жизнь на каждом шагу теперь особенная. И этот дом с его мраморными лестницами и зеркалами, в которые паны да панны гляделись, а теперь — она, Иванна, и этот зал, и женщина на сцене, которая обрадовалась ей.

—      «Девицы, красавицы, душеньки, подруженьки...» — запели девочки.

Потом они пели вместе с мальчиками, потом парами и поодиночке; одни уходили из зала на сцену, другие возвращались.