Современная финская новелла

Хелениус увидел себя в большом зеркале, подвешенном к потолку. Зеркало медленно поворачивалось, и Хелениус наслаждался оптическим эффектом: сам-то он стоял на месте, а в зеркале казалось, будто он двигался, поскольку фон все время менялся.

— Однажды мне случайно попался занятный справочник для торговцев, — заговорил Хелениус. — Там описывались разные приемы, какими можно заставить людей покупать то, чего они и вовсе не собирались… Похоже, и здесь продавцы читали эту книгу.

— Что за приемы? — заинтересовалась жена Куяанпя.

— Ну, молоко, хлеб, масло и другие товары первой необходимости помещают у задней стены, и прямо ты пройти не можешь. А вдоль твоего пути разложены всякие искушения. И также пока стоишь в очереди к кассе: тебе больше не на что смотреть, только на эти полки с искушениями. И вдруг рука твоя поднимается, и какая-нибудь коробка или банка оказывается у тебя в корзинке, и ты уже думаешь, что это можно бы и попробовать, — объяснял Хелениус. Куяанпя слушал Хелениуса глядя ему в рот, а глаза его жены бегали по сторонам, словно она искала эти ловушки.

— Вот как… а мне казалось, что просто тут все вперемешку, очень много товаров и навалено как попало, — сомневалась жена Куяанпя.

— Нет, не говори, место для каждого товара продумано. В той брошюре были даже рисованные планы для магазинов разной величины — примеры самого эффективного расположения… Посмотри хотя бы на эти низкие стеллажи возле касс. Это лучшие места, там ведь непременно образуется очередь, а если очереди нет — убирают одну-другую кассиршу, и пожалуйста — образовалась. Смотри, видишь женщину в платке? Вот сейчас она взяла уцененную, двухмарочную кассету, — показывал Хелениус. Они все повернулись и глядели, как та женщина вертела в руках кассету и читала тексты сбоку, потом положила ее обратно и тут же взяла снова. Затем женщина заметила, что они следят за нею, и смутилась; она кинула кассету обратно в кучу и повернулась к ним спиной.

— Не взяла все-таки, — вздохнула жена Куянпя.

— Но ведь едва не взяла! А многие так и берут, — продолжал Хелениус. Они подошли к мясному прилавку, и супруги Куяанпя начали перешептываться — советовались, что купить. Хелениус посмотрел на Рийтту и по спокойному лицу жены догадался, что она уже решила, что из продуктов ей надо сегодня.

— Мне вспомнилось, как я еще школьником подрабатывал в мясной лавке Эйкки, — сказал Хелениус громко, чтобы и Куяанпя слышали. И они сразу обернулись.

— Ну не надо! — прошипела Рийтта и моргнула, чтобы Хелениус замолчал.

— Что нужно госпоже? — спросил продавец жену Куяанпя, вид у него был какой-то пронырливый.

— Шесть молочных сосисок, — сказала она, шаря взглядом по витрине.

— К сожалению, сейчас нет, но послезавтра будут. И по сниженной цене, — сказал продавец, склонив голову, будто он и впрямь был огорчен.

— Ну тогда фарша… Так грамм четыреста…

— Высшего сорта или обычного? — спросил продавец, беря металлическую лопаточку.

— Обычного, — сказала жена Куяанпя и снова повернулась к Хелениусу.

— Однажды перед рождеством туда, в лавку, пришла какая-то дама и попросила окорок. Она хотела точно пятикилограммовый окорок, чтобы запечь, но такого не нашлось, а чуть поменьше ей не годился, — рассказывал Хелениус, заметив, что и продавец прислушивается.

— Ну что ты завелся! — попыталась перебить его стоявшая рядом Рийтта.

— Тогда Эйкка пообещал женщине, что закажет на складе точно пятикилограммовый окорок и она может после обеда прийти за ним, — продолжал Хелениус, следя, как продавец краем лопаточки снимает с весов лишний фарш.

— Когда та женщина ушла, Эйкка взял с прилавка окорок килограмма в четыре с половиной и исчез с ним в подсобке. А мне зачем-то надо было туда, и… угадайте, что я увидел? — спросил Хелениус. Куяанпя уставились на него и отрицательно трясли головами: не могли ничего придумать. Рийтта прошла метра на два вперед и делала вид, будто она вообще не из их компании. Продавец завернул фарш в бумагу и писал фломастером на пакете цену.

— Эйкка, пыхтя, впрыскивал в окорок большим шприцем соленую воду! Мясо лежало на весах, и когда стрелка показала точно пять килограммов, Эйкка выдернул шприц и выругался: «Черт, иначе ведь не прокормишься!» — рассказывал Хелениус. Оба Куяанпя еще мгновение смотрели на него, затем лицо мужа растянулась в улыбке.

— Да не может быть! — ужаснулась жена Куяанпя.

— Точно так! — утверждал Хелениус.

Продавец подвинул пакет по прилавку.

— Не нужно ли… госпоже еще чего-нибудь? — спросил продавец, кашлянув. Хелениус вышел из очереди и свернул к ящикам с пивом; взяв несколько бутылок, прижал их рукой к животу и отнес в коляску для покупок, которую катила Рийтта. Она попросила у продавщицы четыре поросячьих карбонада, искоса глянула на бутылки, потом на Хелениуса.

— И надо же тебе было! — сердито бросила Рийтта, когда продавщица отвернулась, чтобы упаковать карбонады.

— Это же чистейшая правда, — оправдывался Хелениус.

— Хотя бы и так, но ведь продавец слышал и прямо онемел.

— Что еще? — спросила продавщица, протягивая Рийтте пакет с карбонадами.