— На их пути есть оазисы. Погонщики время от времени останавливаются в этих оазисах. А это значит: источники, пальмы, ожидающие их девушки, отсюда и название романа — «Венера песков». Тут описана потрясная девчонка, которую караванщики встречают в оазисе. Ну и, ясно-понятно, они всю дорогу мечтают о ней. Послушай, я тебе почитаю вслух.
— Ну и как тебе моя книга?
Пьер со стоном повернулся на другой бок. И Гастон услышал, как он произнес что-то похожее на «Маринетта».
Грузовик приближался к автостанции «Ландыш». Теперь Пьер вел машину, а Гастон дремал сзади, на диванчике.
Тяжеловоз съехал на обочину и остановился.
— Я выйду на минутку, — пояснил Пьер.
— А я не двинусь с места, — последовал ответ с диванчика.
Пьер подошел к деревьям. Пасмурная погода, казалось, приглушила краски и птичьи голоса. Что-то похожее на ожидание было разлито в воздухе, угрюмое, таящее угрозу. Пьер приблизился к проволочной ограде — на лужайке не было ни коров, ни пастушки. Разочарованный, он немного постоял, просунув пальцы в ячейки решетки. Позвать ее? Напрасный труд. Тут явно не было ни души. Очарование этого места сразу пропало. И, словно приняв внезапное решение, Пьер повернулся и широко зашагал обратно к машине. Он снова уселся за руль, и грузовик тронулся с места.
— Короткая же у тебя минутка, — прокомментировал диванчик.
Грузовик на большой скорости прошел развилку и выехал на автостраду, обгоняя остальных. Несшийся метеором «порш» резко вывернул влево и возмущенно просигналил фарами.
Пьер гнал вовсю, виртуозно переключая передачи и выжимая максимальную скорость из тяжеловоза, к несчастью, нагруженного до самых бортов. Показался поворот на Бон. Грузовик ворвался на развилку, как смерч. Из-за спинок шоферских сидений появилась голова ошеломленного Гастона в шлеме.
— Да ты что, обалдел?
— Люзиньи, Люзиньи-сюр-Уш, — сквозь зубы процедил Пьер. — Мне непременно надо туда.
— А знаешь, во что нам обойдется твоя блажь? Тебе на это, ясное дело, плевать. Да мы заявимся в Лион только к ночи! Думаешь, после твоего номера с лестницей ты можешь себе позволить еще один?
— Небольшой крюк! Я прошу у тебя всего полчаса.
— Полчаса! Хорошенькие полчаса!
Грузовик останавливается у контрольного пункта. Пьер протягивает свой талон.
— Люзиньи, Люзиньи-сюр-Уш? Не скажешь, где это может быть?
Человек делает неопределенный жест и бормочет что-то нечленораздельное.
— Что-что?
Новый, еще более непонятный жест, сопровождаемый столь же невнятными словами.
— Ладно, ладно! — обрывает его Пьер, трогаясь с места.
— Выходит дело, — укоряет его Гастон, — ты даже не знаешь, куда едешь?
— В Люзиньи, Люзиньи-сюр-Уш. Ясно или нет? Маринетта сказала, отсюда метров пятьсот, не больше.
Машина мчится дальше и вдруг резко тормозит возле старушки с зонтом в одной руке и корзиной — в другой. С испугу та шарахается в сторону.
— Мадам, пожалуйста, как проехать в Люзиньи?
Подойдя ближе, старуха сует зонт под мышку, чтобы приставить высвободившуюся руку рупором к уху.
— Куда? В кузницу? Какую кузницу вам надо?