Современная языковая ситуация и речевая культура

Обратившись к ассоциативным полям слов-стимулов, можно «в зародыше» увидеть будущие речевые ошибки, как правило, достаточно характерные для речевого поведения усредненной языковой личности. Наряду с незнанием точных форм слов, неправильным словообразованием, в реакциях (главным образом синтагматического типа) зафиксированы нарушения лексической сочетаемости: преследовать – свои планы, застенчивый – поступок, стеснительный – бюстгальтер, становиться – в амбицию, зеркало – сломанное, повод – предоставился, предоставлять – себе что-л., труд – благотворительный, принимать – купаться в ванной, земля – заляпана дождем, долг – заплачен, сжатый – шелк, поднять – тост. Во многих случаях отраженное в реакциях нарушение лексической сочетаемости связано с неправильным выбором из группы паронимов. Потенциальная ошибка паронимического типа кроется в реакциях снять – одеть, будничный – воскресный. Вообще те участки лексикона, где представлены паронимы и парономазы, являются зоной особого риска для говорящего и пишущего, требуют особого контроля, который нередко и наблюдается в устной речи в виде самокоррекции. Отсутствие контроля и недостаточная языковая компетентность вызывают многочисленные ошибки. Неудачный выбор слова в письменном тексте создает коммуникативные помехи, требующие дополнительных усилий адресата при восприятии. Приведем несколько типичных ошибок из средств массовой информации:

Что мы знаем о Невзорове? Живет на даче, практически ни с кем не общается, до умопомрачения любит собак и конский спорт (Московский комсомолец. 24.07.2002).

ИМПЭКС-банк – доходчивый банк (реклама).

В нашей студии все сделано для того, чтобы вы могли чувствовать себя комфортабельно (СТС. 23.02.2003).

Сэм Ритч оставил своему сыну огромное наследие в пять миллиардов долларов (ТВ. «Невский канал». 17.06.2002).

Петербуржцы – очень чувственные, отзывчивые и доброжелательные люди (РТР, Новости. 14.02.2002).

Купили кухонный комбайнер, который через неделю сломался, и теперь не знаю, как его починить (НТВ, Впрок. Апрель 2002).

Причастие – одна из семи основных христианских тайн (ТРК «Петербург». 27.04.2003).

Приятно сознавать, что есть еще рискованные люди на свете (НТВ, телеигра «О, счастливчик!». 13.10.2000).

Арендатору выдается под роспись инструкция, в которой оговорены основные правила проекта и его действия при наступлении страхового случая (газета «Метро». 03.03.2003).

Неправильный выбор из ряда паронимов может явиться причиной коммуникативных сбоев, обычно преодолеваемых в диалогическом общении. Показателен диалог преподавателя и студента на экзамене по зарубежной литературе: – Почему Мильтон признавал догмат об индивидуальном истолковании Библии? – Потому что он был пуристом. – Вы хотели сказать пуританином? (ср.: пурист – «сторонник пуризма; пуризм – чрезмерность требований к сохранению строгости нравов, к чистоте языка, консервативное ограждение его от всего нового»; пуританин — «1. Одно из направлений протестантизма в Англии <…>; 2. Человек, в своих религиозных взглядах придерживающийся такого направления»). Если при непосредственном контакте в процессе общения коммуникативная неудача быстро устранима, то в спонтанной речи неудачный выбор теле– и радиожурналистов из «паронимической зоны риска», воспринятый миллионной аудиторией, может расцениваться как выразительный показатель небрежности речевого облика говорящего.

Причиной возникновения коммуникативных неудач может быть, с одной стороны, низкий уровень языковой компетенции адресанта, который эксплицируется в ненормативном употреблении языковой единицы, с другой стороны, неудачное использование языковых единиц при создании языковой игры, «что обусловлено специальной прагматической установкой речевого акта и индивидуальными возможностями говорящих в реализации потенциала языковых единиц» (Гридина 1996: 3).

Неудачный выбор слова в письменном тексте создает коммуникативные помехи, требующие дополнительных усилий адресата при восприятии. Такие усилия должны быть приложены, например, при восприятии следующего фрагмента газетной заметки:

Посмотрев на расписание и оглядев стенку вокруг него в поисках белого листка с корректурой, я пошел на платформу. Моя электричка должна была отправиться через 15 минут (Калейдоскоп. 1995. № 38).

Здесь наблюдается грубое смешение паронимов корректура («исправление ошибок на оттиске типографского набора, а также самый оттиск») и корректив («частичное исправление, поправка»), причем последнее слово в силу своей книжной стилистической окраски в данном контексте также неуместно. Приведенный пример, впрочем, можно интерпретировать не только как неверный лексический выбор, но и как неудачный результат словообразовательных усилий автора.