Современная идиллия

Сумрачный образ времени - в конечном счете - создается крупными штрихами, характеризующими действия власти и поведение общества в их основных приметах и проявлениях. Кроме того, сквозь черты современности всюду просвечивает история. В романе много исторических ассоциаций, параллелей, реминисценций, возникающих по разным поводам (прогулки героев по столице с ее памятными местами, генеалогия рода Гадюков-Очищенных, биография князя Рукосуй-Пошехонского, "счет" купца Парамонова). Можно сказать, что в "Современной идиллии" в сжатом виде воспроизведен взгляд Салтыкова на историю российской государственности, сложившийся у него еще с конца 60-х годов {Е. Покусаев. Революционная сатира Салтыкова-Щедрина. М., 1963, с. 22-57.}, - с характерным выбором эпох и фактов, демонстрирующих произвол и развращающую силу самодержавия, политическую беспринципность дворянского общества, забитость социальных низов.

В гротескных персонажах "Сказки о ретивом начальнике", в собирательных образах "исправников", "урядников", "гороховых пальто" и т. д., Салтыков раскрывает природу деспотической власти, которая превращает существование каждого "невинного обывателя" в "шутовскую трагедию" и "катастрофу". Особенно значительны здесь проходящие через основные главы текста сквозные образы вездесущего "горохового пальто", "невидимого" штаб-офицера. Они почти "нематериальны": буквально растворяясь в воздухе и снова возникая из него, но всегда вовремя оказываясь на страже "основ", именно они символизируют в романе атмосферу политического сыска и доносительства реакционной эпохи.

Но герои обуздания - не главные лица в этом произведении Салтыкова, в отличие от "Помпадуров и помпадурш" и "Господ ташкентцев". Не "субъект", а "объект" реакции - общество находится здесь в фокусе изображения.

3

В "Современной идиллии" Глумов и Рассказчик - более "герои", чем в других произведениях Салтыкова ("В среде умеренности и аккуратности", "Недоконченные беседы"), где им принадлежит скорее функциональная роль проводников определенного взгляда на вещи. Писатель связал с этими образами моральные проблемы, очень злободневные и общественно значительные. Они заключают, кроме того, заряд несомненной полемики с идейно-этическими построениями реакционной публицистики и философии.

Оба героя в сочетании воплощают самый широкий, массовый тип российского интеллигента - "среднего культурного человека", с характерной либеральной складкой ("восторги по поводу упразднения крепостного права", "светлые Надежды, возбужденные опубликованием новых судебных уставов" и т. д.). Они непричастны к политическому радикализму, но имеют потребность "свободно мыслить и выражать свои мысли по-человечески" и потому находятся в постоянном конфликте с властями, осуществляющими политический контроль. Автор одного из наиболее проницательных откликов на журнальную публикацию "Современной идиллии" - Г. Градовский отметил, что в романе "сатирически воспроизведено, как нынешние условия нашей жизни отражаются на с_р_е_д_н_е_м русском человеке, на большинстве русского общества и народа" {Грель . Литературные очерки. - "Эхо", 1882, 24 декабря, Э 293.}.

В сложное идейное целое, каким являются центральные образы романа, входит неотъемлемой частью разоблачение "измен и шатаний либерализма" (В. И. Ленин) {В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 23, с. 372.}. Но было бы ошибкой отыскивать в сюжетной судьбе героев простое отражение истории политической капитуляции "либеральной партии" после 1 марта 1881 г. "Либерализм" в данном случае следует понимать скорее как "нормальную окраску убеждений" средней русской интеллигенции (по выражению Салтыкова). Ирония, сарказм писателя вызваны эфемерностью этого "свободолюбия" - чисто теоретического и ничем не подтверждаемого реально.

"Средний человек" - одна из основных типологических категорий салтыковской сатиры, наиболее точное определение ее объекта в 80-е годы {См. об этом: Вл. Кранихфельд. Десятилетие о среднем человеке. - "Современный мир", 1907, ЭЭ 11 и 12.}. "Средний человек" - посредствующее звено между носителем революционной мысли ("высокоинтеллигентным человеком" в эзоповском словаре "Современной идиллии") и не пробужденной еще "мелкой сошкой" массами. Перед фактом политической неразбуженности народных масс выход революционера из гибельной изоляции и приближение социальных перемен Салтыков, в известной мере, связывает с гражданской активизацией "среднего интеллигента". И обратно: по мысли писателя, исторический застой, торжество реакции ("суматохи", "ябеды", как обозначено в романе) усугубляются и затягиваются, когда идейно деморализованный ("заснувший", "очумевший") средний культурный слой не в состоянии быть для передового деятеля "тою материальною и нравственною поддержкою, которую дает общество и перед которою невольно задумывается самая нахальная беззастенчивость" (см. т. 9, стр. 162).