Современная индийская новелла

— …Да, сахиб, вытащил я девушку на берег и хотел уйти. А она взяла меня за руку и говорит со смущением: «Как я тебя отблагодарю?» На глазах у нее слезы. Я и сам смутился и не знал, что ответить. Быки между тем тоже выбрались на берег, уставились на нас, подняв уши, и как будто внимательно слушали наш разговор. «Эх, сестричка, пусти-ка меня, а то быки убегут, плуг поломают…» Я старался уклониться от ее благодарности. Но она не отпускала мою руку и все упрашивала: «Нет, Лакшман, я должна отблагодарить тебя!»

Видно, сахиб, недаром говорится, чем лучше человек, тем злее у него судьба. Я подумал: эта девушка живет из милости в доме братьев, и моя жизнь тоже, сахиб…

Опять дрогнул голос юноши, но, справившись с волнением, он продолжал:

— И тут, на берегу, мы дали друг другу клятву верности. Она сказала мне: «Выбираю защитником только тебя; не мать, не отца, не брата, не сестру!»

При последних словах у него перехватило дыхание. С большим трудом он договорил:

— С тех пор прошло три чомасу, сахиб… — Лакшман вдруг разрыдался. Силы оставили его, и он прислонился к прутьям клетки.

Судья распорядился дать ему воды.

— Мы слушали тебя со вниманием, — сказал судья, — но ты так ни разу и не обмолвился ни словом про этот узелок. Ты нарушил закон, поехал продавать зерно в другой штат. Но зачем ты взял с собой желтый порошок? Где тут связь?

— Хорошо, я расскажу и об этом, — и, помедлив, словно собираясь с силами, Лакшман продолжал: — Итак, мы дали друг другу слово, как бы обручились. По обычаю я должен был сделать подарок братьям девушки — триста рупий. Они, как и я, бедные, и не могли отдать Кики без денег. Взрослая сестра уже года три была для них обузой. Из-за нее один из братьев не мог жениться: не было денег, чтобы справить свадьбу. Поэтому…

— Почему же ты не женился? — не понял судья.

— Я бы женился, да где было взять триста рупий? Мы собирались пожениться в том же году. Братья соглашались немного подождать с деньгами. Но, как видно, человек предполагает, а бог располагает. В том же году все решили тучи: они ушли раньше бхадара[56]. Летом все высохло — урожай пропал. И вся наша семья — старая мать, младший брат и я — целых двенадцать месяцев жили впроголодь. Нужда да беда — какая уж тут свадьба! На другой год урожай выдался хороший, на двести рупий можно было продать зерна, но не дремал ростовщик, и за долги…

— Все забрал, да? Ну, а потом? Причем же все-таки тут желтый порошок? — допытывался судья.

— Да, вот теперь дошло и до порошка, — сказал Лакшман, глотая подступившие к горлу слезы.

Присутствующие приготовились услышать о развязке.

— Пришла на праздник дивали одна наша женщина к своим родителям. Она недавно вышла замуж за парня из соседней деревни, где жила Кики. Я встретил ее и спросил про девушку. В ответ услышал: «Ах, братец, уж так она убивается, так плачет, бедняжка!»

Меня словно огнем обожгло! Да и судите сами, сахиб, каково ей, несчастной, жить под косыми взглядами невесток. Из невест ушла, а замуж не вышла! Братья ее торопят, а их жены над ней насмехаются. И вот что женщина передала мне от Кики: «Если наша свадьба состоится — сейчас же пришли желтый порошок, а если нет — яд!»

Тогда я понял, сахиб, что больше она терпеть не в силах. И я решил: дом продам, себя продам, но деньги за эти дни соберу. И пошлю ей желтый порошок.

У меня в амбаре было манов[57] тридцать пять риса. Наш деревенский торговец давал не больше шести рупий за ман. А в соседнем штате цена была восемь-десять рупий. Да к тому же лавка государственная, там не обвесят. А если и обвесят, то не больше, чем наш торговец, сахиб.

В дни дивали люди веселятся, а я сидел в амбаре и по зернышку пересчитывал рис. Продам его в другом штате, думал, и будет у меня тогда свадьба. Если же продать в своей деревне — потеряю восемьдесят рупий! А теперь, выходит, пришлось потерять все, сахиб.

Наконец слушателям стало ясно, почему у парня оказался с собой желтый порошок. Однако никто не проронил ни слова. Судья не останавливал Лакшмана, и тот продолжал:

— Я считал, сахиб, что этот рис — мой и я могу его продать, где хочу. Разве это преступление? Разве перейти границу штата — преступление? Тогда я решился и купил у нашего торговца четверть сера желтого порошка.