Современная ирландская новелла

Дядя встретил его не слишком приветливо, заподозрив без всяких к тому причин, что Джимми рассчитывает получать такие же переводы, а кроме того, ему не очень-то хотелось рассказывать всему городу, откуда у него взялся племянник. Несмотря на прохладный прием, Джимми вернулся домой в приподнятом настроении и пресмешно изображал Кейт и Джеймсу, как дядя, умный, но запуганный изжелта — бледный маленький человечек, поучал Джимми, разъясняя ему, что страна летит ко всем чертям, народ забыл бога, все хотят поменьше работать и побольше получать. Джимми считал, что взял верх над дядюшкой, но на рождество дядюшка взял верх над ним — прислал ему малеиь — кий перевод. Джимми это очень тронуло, и Кейт о Джеймсом несколько раз замечали, как он доставал квитанцию из кармана и, улыбаясь, вчитывался в нее, будто в длинное любовное послание.

Но еще почище номер он выкинул летом, когда, захватив велосипед, воспользовался помощью все того же дружка — матроса и зайцем уехал на патрульном рыбачьем судне. На этот раз он пересек на велосипеде всю Южную Англию и добрался до маленького городка в Дорсете, где когда-то Нэнс произвела его на свет, не имея рядом ни мужа, ни возлюбленного, ни друзей, которые могли бы ее поддержать. Кейт эта затея показалась очень странной, и она ворчала — у Джимми, мол, мозги набекрень, но в глубине души догадывалась, что он старается найти себя, свое место в жизни. И она знала, что говори не говори, а он все равно до конца дней будет носиться с мыслью о том, как бы все было, если бы он родился и вырос в нормальной семье.

Джеймс тоже следил за Джимми не без интереса, но с решительным неодобрением. Он никогда не проявлял особого любопытства насчет своих кровных родственников, хотя знал, что у него есть братья и сестры, которые учатся в лучших английских школах, и всем) своим видом давал понять, что, по его мнению, Джимми унижает себя, разыскивая с таким рвением свою родню.

— Просто я всегда жил слишком близко от своих родных, — объяснял Джимми. — Если б мои были так далеко, как твои, я бы сроду не стал их искать.

— Ну не знаю, — ворчал Джеймс, — я не считаю, что надо их избегать. Я не прочь встретиться с матерью, сестрами, братьями. В этом нет ничего странного. Но пока я этого не хочу.

— Ну и правильно, спешить некуда, — согласился Джимми, вдруг сникнув. — Будут смотреть на тебя сверху вниз — другого от них не дояадешься. То есть они, конечно, будут любезны и вежливы, но все равно станут относиться к тебе свысока.

— Вечно ты всего нагородишь, — недовольно сказал Джеймс. — Ты просто не уверен в себе, вот и думаешь, что на тебя смотрят свысока. Тебе всегда мерещится, будто с тобой что-то не так, а на самом деле ничего подобного. Неладно-то как раз с ними. Они слиш — ком беспокоятся, что о них подумают. Вот когда я стану государственным служащим или преподавателем в университете, они будут рады со мной познакомиться. Такие люди всегда ценят тех, кто им может пригодиться.

Хоть Кейт и смешили эти мальчишеские поучения, она сознавала, что в словах Джеймса, как ни грустно, есть житейская мудрость. Если Джимми с его обаянием и слабостями, унаследованными от отца, может оказаться обузой для других, Джеймс будет упорно трудиться, копить и начнет знакомиться со своими родными, только когда сам захочет, а не когда им вздумается. И уж он-то не допустит, чтобы кто-нибудь из его родни смотрел на него сверху вниз. Кейт стала совсем дряхлой, и ее привязанность к жизни заметно ослабла, но одного ей хотелось от всей души — посмотреть, как Джеймс обойдется со своими родственниками.

И все же Кейт знала, что увидеть это ей не суждено. Она снова слегла, и Молли переехала к ним, чтобы ухаживать за матерью, а Нора с мужем, иногда прихватив еще мужа Молли, приходили помогать по вечерам. При Молли дом Кейт сразу преобразился. Молли была проворная, умелая, она успевала и накормить мальчиков и рассказать о больной соседям, с которыми беседовала, стоя в дверях и сложив руки на груди; только время от времени она украдкой выскакивала во двор или в гостиную и на несколько минут давала волю безудержным слезам, все равно как другая выскальзывала бы тайком, чтобы приложиться к бутылке. Пришел священник, и Молли поговорила с ним о делах прихода, словно ничто другое не занимало ее мыслей, а потом поспешила к матери. Кейт попросила позвать Джимми и Джеймса. Те молча поднялись по лестнице и встали по обе стороны большой кровати. И каждый взял ее за руку.

— Не убивайтесь по мне, — сказала Кейт. — г Я знаю, вы будете без меня скучать, но ругать себя вам не за что. Каждой бы матери иметь таких хороших сыновей, как еы… — С минуту она напряженно думала, а потом сказала: — Я горжусь вами, и ваш отец тоже.

Все замерли.

— Мама, — лихорадочно зашептала Молли, — ты забыла, это Джимми и Джеймс.

Кейт на секунду открыла глаза и посмотрела на дочь в упор.