Современная испанская новелла

В обширном помещении было много окошек, однако нужного девяносто седьмого ему обнаружить не удалось: последний номер был двадцать шестой. Он направился к выходным дверям и там обратился к служащему в галунах, восседавшему за засаленным столом.

— Четвертый этаж, — сообщил служащий, даже не удостоив его взглядом.

Лифт в этом учреждении был, но не действовал. Придется пройти пешком все четыре этажа, поскольку сведения он получил на самом нижнем, на цокольном. Верхний этаж оказался в точности похожим на нижний — должно быть, все они были одинаковы и отличались только номерами на окошках.

Перед окошком номер девяносто семь не оказалось ни души. Он мысленно поздравил себя с этой маленькой удачей. Однако не оказалось ни души и по другую сторону окошка, хотя оно и было открыто. Он немного подоя «дал, а затем, потеряв терпение, решил тихонько постучать по матовому стеклу стенки. Тогда какой‑то человек, сидевший спиной к окошку и смотревший в большое окно, выходившее наружу, обернулся, поднялся и, попыхивая сигаретой, подошел к окошку.

Не произнеся ни слова, служащий взял протянутые ему документы, с профессиональной быстротой просмотрел этот ворох бумажку за бумажкой, на что при всем его опыте потребовалось около получаса. Потом все так же молча возвратил ему бумаги.

— Чего‑нибудь недостает? — спросил он, встревоженный.

— Да, — ответил служащий. — Бланк Х-2, окно двадцать четыре; бланк Э-0, окно тридцать один; бланк С-1–и, окно сорок восемь.

— Но… — пробормотал он еле слышно. — А что это за бланки?

— Потрудитесь прочесть инструкцию, — ответил чиновник и повернулся к нему спиной.

Руководствуясь элементарной логикой, он предположил, что если первые двадцать шесть окошек находятся на цокольном этаже, а окошко девяносто седьмое — на четвертом, то окошки тридцать первое и сорок восьмое должны быть или на втором или на третьем этажах. Он проверил это и увидел, что не ошибся: окошко сорок восьмое оказалось на третьем Этаже. Но оно было закрыто. Он постучал в стекло. Ему пришлось постучать еще и еще раз, прежде чем окошко открылось.

— Что вам угодно? — грубо спросил какой‑то очень мрачного вида субъект.

— Мне нужен бланк С-1–и.

— Вы не читали объявления?

— Какого объявления?

Чиновник захлопнул окно. Только теперь он заметил, что рядом с окошком висело крошечное объявление с расписанием часов приема: от двенадцати до часу. Э^т0 привело его в полное недоумение. Он никак не мог понять, почему у одних окошек одни часы работы, у других — другие, когда все они расположены в одном и том же здании, составляют часть одного и того же учреждения.

Было без четверти двенадцать, и он решил использовать имевшуюся в его распоряжении четверть часа, чтобы сходить к окошкам номер тридцать один и номер двадцать четыре. Первое из них тоже оказалось закрытым и, как гласило объявление, было открыто с половины первого до половины второго. Тогда он спустился на цокольный этаж, где ему посча стливилось застать окошко двадцать четыре открытым. Поспел он в самый раз, потому что окошко это закрывалось в двенадцать.

Он получил бланк Х-2 и возвратился на второй этаж. Поднимаясь по лестнице, ознакомился с содержанием бланка, который предназначался для заполнения районным врачом. Ну, что ж! Дело не представит больших хлопот.

Когда он достиг второго этажа, было уже пять минут первого, но ему пришлось прождать еще десять минут, потому что окошко не открылось до четверти первого. Перед ним уже дожидалось два человека.

Окошко открылось, и все пошло достаточно быстро. Ему вручили еще один бланк для подтверждения его общественной благопристойности. Он немного встревожился, прочитав в инструкции на оборотной стороне бланка, что для этого требуется триста подписей. Значит, у него должно быть не меньше трех сотен друзей и знакомых? Он почесал в голове и постарался припомнить всех, к кому мог бы обратиться за подписью, но не насчитал и половины нужного количества. И только прибавив всех лавочников и торговцев своего района, дотянул до ста семидесяти пяти. Недостающих сто двадцать пять найти будет трудновато. Придется прибегнуть к помощи родни — зятьев, племянников. Среди друзей его родных и их друзей, может быть, и удастся собрать еще сотню подписей.

Подсчитывая это в уме, перечитывая бланки, которые он уже получил, и покуривая сигарету, он не заметил, как прошло время и часы показали половину первого. Пора было идти к окошку номер тридцать один. Зд^есь он получил новый бланк и, не прочитав его, начал спускаться с лестницы.

И, только очутившись на улице, он взглянул на бланк и невольно вскрикнул. «Свидетельство о существовании» — прочел он и даже остановился. Да, да! Требовалось еще свидетельство о том, что он действительно существует! И это несмотря на множество других свидетельств, которые каждое по — своему подтверждали его существование! Он подумал, что произошла какая‑то ошибка. Повернул назад и вновь оказался перед окошком, где только что получил бланк.

— Что вам угодно? — спросил чиновник.

Он попытался объяснить: