Современная история Красной Шапочки (СИ)

И вскрикнул жалобнее прежнего, едва договорив. Что… что?! Ангел просто резко толкнулся вперёд и насадил его на член. Но гордость… боль… снова гордость. Несмотря на солёные ручьи обиды и оскорблённых чувств из его королевских глаз, больше ни одного крика не сорвалось с его уст, королевская гордость взяла верх. Любовник жадно, грубо и как-то особенно хищно стиснул его в объятьях, вонзившись так глубоко, что гадкая ноющая боль неожиданно притупилась. Или ему только показалось… Ангел застыл, в полной тишине его прохладная ладонь проползла по судорожно сведённому животу принца и скромно обвила под одеялом его мужское достоинство. Погладила и сжала. Ещё и ещё, скользя вверх… а потом и вниз. Щеки Кси стремительно залила краска, он ощутил, как высыхают на них мокрые дорожки, а ещё… его соблазнитель осторожно двинулся, что-то приятно задевая внутри, запах его потной кожи сейчас почему-то заставил затрепетать. Мальчик подался назад, утопая в смешанных своих золотистых и его тёмных волосах, его тело предавало его… наливалось жаром крови и нетерпением… и непонятным голодом. Энджи будто в забытьи водил горячим языком по его ключицам, по натянутой струной яремной вене, продолжал ласкать одной рукой твёрдый, как камень, член красивого потомка королей… а потом услышал охрипший сорванный голос:

— Давай. Не такой уж я и гордый знатный недотрога.

Всё, что последовало далее, заставило Ксавьера забыть не только о гордости, но и о молчании, в водовороте сладкого необузданного распутства, в которое его погрузила с головой похоть, гормоны и юная дурость Чёрного Берета.

*

Ночь резко оборвалась в утро, не успев насытить темнотой. Кси пробудился: кто-то страстно покрывал короткими поцелуями его голые ягодицы. Вспомнив, что произошло, он подскочил и тут же был схвачен в объятья.

— Ещё не рассвело, лапочка. Ложись, я хочу…

Ангел потянулся губами вниз и жадно облизнул его крайнюю плоть. Она немедленно налилась кровью, расправляясь и обнажая головку члена, а Кси покраснел и прошептал:

— Развратник. Тебе всё мало? Знаешь ли ты, что лишил меня сегодня девственности?

— Не глупый, догадался, — ответил Чёрный Берет, на секунду отрываясь от своего занятия. — И тебе очень понравилось, насколько я помню, лишаться этой самой девственности.

— Это правда. А теперь, может быть, ты мне дашь наконец в чём-то признаться?

— Валяй.

— С восходом солнца я… — он запнулся и опустил глаза. — Сейчас, соберусь с духом, — Кси глянул в окно, с ужасом увидел алую полосу неба на востоке и торопливо брякнул: — Когда взойдёт солнце, проклятье феи обратит меня в змею, и ты знать меня больше не захочешь!

Ангел удивлённо выпустил изо рта его пенис, смотрел снизу вверх целую минуту и… расплылся в сладострастной улыбке:

— Кайф! Кси, это же здорово!

— Что?! Здорово?.. Но ведь… но почему?!

— Ты просто сама непорочность, детка! Я так давно хотел заняться чем-то подобным с этими гадами, даже выписывал их на китайском eBay, но не было дрессированных… а ты просто моя воплощённая мечта!

— Но, бллин! Это же не по сказке!

— Начхать на сказку! Это твоя жизнь. И моя тоже. Ты оплетёшь меня своим дивным узким телом и засунешь раздвоенный язычок мне в рот… м-мм… да я уже сейчас хочу!

— Черт возьми, Ангел! Ты не понимаешь! Я таким буду до самого заката! Но я не хочу целый день быть змеёй.

— Да? — озадаченно переспросил Чёрный Берет.

— Да. К сожалению. Я хочу быть нормальным. Совсем нормальным. И не могу…

— Неужели ничего нельзя сделать?

— Ну… теоретически можно. В моём проклятье сказано, что «лишь поцелуй истинного наркомана вернёт мне человеческий облик навсегда».

— Я покуриваю травку и нюхаю кокаин. Но не могу сказать, насколько это “true”, — Ангел задумался и внезапно добавил: — Между прочим, я тебя ещё ни разу не поцеловал в губы!

— Ну да, — Ксавьер с иронией скривился и потрогал ноющий зад, — одна ночь секса ещё не повод для таких нежностей. Но, может, ты хотел бы? Скажи, ты любишь целоваться?

— Угу… — Чёрный Берет кивнул. Он врал, так как гораздо больше любил анальный секс, но это было сейчас не важным.

— Правда любишь?

— Ну конечно!

— Значит, если поцелуешь, то…

— Не вопрос, поцелую, — Ангел сел на постель и притянул его к себе, но Златовлас быстро прикрыл ладошкой рот.

— Нет. Если ты сейчас меня поцелуешь, то мы никогда не сможем заняться змеиным развратом.

— Ну, это конечно, большое упущение… — он спохватился, — ну и пусть!

— Но ты же очень хотел!

— Мало ли что ещё я хочу… — он вздохнул с сожалением, прощаясь со смелыми мечтами. Придётся играть в правильного парня. Вдруг ещё что-нибудь перепадёт? — Среди прочего я хочу, чтоб ты освободился от проклятья. И был доволен и удовлетворён. Раз уж это в моей власти.

— Но я хочу быть довольным рядом с тобой, и чтобы ты тоже был удовлетворён!

— Не в змеином сексе счастье! Что ж нам теперь, из-за него никогда не целоваться?

— А если мы найдём другой способ избавиться от проклятья, то, может, смо…