Современная югославская повесть. 80-е годы

Из семи свободных искусств, унаследованных от античной Греции, математические, то есть письменные, дисциплины (арифметика, геометрия, музыка, астрономия) и близкая к ним деятельность были прерогативой общежителей (в то время как триада изустных, нематематических, дисциплин — грамматика, риторика и метафизика — принадлежала отшельникам). И этому заведению должен был повиноваться каждый монах. Не потому, что кто-то возбранял тот или иной род деятельности, не принятый монашеским кругом, к которому он принадлежал, но потому, что традиционно в каждом из укладов не воспитывалась тяга к тем или иным занятиям, отчего не возникало и необходимости познакомиться с ними, обучиться, обрести мастерство, и не было условий для занятий. Поскольку отшельники и общежители поочередно, примерно через поколение, держали в своих руках ключевые позиции в монастыре — то одни брали верх, то другие, — письменные дисциплины, принадлежавшие одним, наряду с нематематическим словесным искусством, принадлежавшим другим, развивались в той же последовательности, переживая периоды расцвета, вместе с подъемом того монашества, в котором они культивировались и который представляли.

Среди ремесел, связанных с математикой, общежители владели одним весьма важным. Подобно Симеону и Савве, они были строителями. Знали, с какой стороны подрубать дерево, знали, что валить его следует ночью в новолуние, чтобы не завелся древоточец. Славили они зодчих, святых близнецов-великомучеников Флора и Лавра, покровителей всякого, в чьих руках мастерок. Издавна жили в готовности возводить, но и рушили без жалости, однако соразмерно замыслу. Хиландар был творением их помыслов — укрепленный монастырь, охваченный кольцом высоких крепостных стен, защищенный рвом с пресной водой, с моря, от хиландарской пристани, обороняемый башней Хрусия и поэтому доступный лишь там, в том месте, где и поставлены его врата. Однако все это, подобно монастырским виноградникам, было отдаленным воплощением иного, являвшегося им в снах города. Тот, другой, небесный град общежители вечно несли в себе нерушимым и независимым от земных строений, но, напротив того, они, возведенные по образу его и подобию, зависели от него. Общежители сами собой являли сей град, и низвергнуть его можно было, лишь уничтожив их братство. Всегда помня, кто они, ибо в душах несли сей город, братья знали: так пребудет вовеки…

* * *