Современная канадская повесть

В этом Лэндон сомневался. В его любимчиках он никогда не ходил, был слишком похож на мать, чтобы доставлять отцу радость. Но люди, перенесшие кровоизлияние в мозг, порой становятся странными и капризными, тянутся к тем, на кого раньше у них не было времени. А кого раньше любили — игнорируют, а то и открыто ненавидят. Так или иначе, надо навестить старика, пока еще не поздно. А вот для бедняги Уолли теперь уже все поздно. Уолли — друг детства! Два самых толстых мальчишки в городе, и держались они вместе. Комики, как называла их его мать. Она была уверена, что они созданы для сцены, развлекать народ. Как Мейер Баус. Все это ждало их. Два толстяка, которые лупцуют друг друга, откалывают дурацкие штуки, шлепаются на задницу. Все как положено. Уолли он видел перед рождеством, в свой последний приезд и Бей-Сити. На Лэндоне тогда еще была вязаная шапка-чалма (ему много лет назад связала ее под рождество Хэтти Уилсон), которую он натянул на самые уши. Он стоял на главной улице с двумя детишками Эллен, промерзший до костей, и смотрел на шествие Санта Клауса. Ветер из гавани кнутом хлестал по мостовой, и у Лэндона слезились глаза, в своем непромокаемом «барберри» он дрожал как осиновый лист. Мимо него с грохотом, звоном и пиликаньем проходили местные оркестры со старшеклассницами во главе. Мощные ноги в белых высоких сапогах покрыты гусиной кожей, вымерзшие палочки взлетают в кусающийся воздух. Тягачи и грузовики волокут рекламу местной продукции и благотворительных дел: цепные пилы, Клуб «Местный клан», «Болейте за наших хоккеистов!». Херб Райзер представлял свой магазин, он сидел на грузовике в мотосанях, голубой нейлоновый комбинезон сверкал молниями, летные сапоги, белый шлем, защитные очки. Прямо тебе космонавт. Уолли был одним из клоунов, он кривлялся и подначивал народ, следуя вместе с шествием, на нем — мешковатые желтые штаны с огромными красными подтяжками, клоунские ботинки громко стучат по холодной мостовой. Уолли дурачится, угощает детей конфетами, а детворы вдоль тротуара — как сельдей в бочке. Лэндона он не заметил. Лэндон очнулся — сестра что-то повторяла, какой-то вопрос.

— Понимаешь, Эллен, тут еще новые сложности. Вера возвратилась. То есть сегодня приезжает.

— А этой что надо?

— По правде говоря, не знаю, но хочу повидать Джинни, внести какую-то ясность. Они будут жить у Вериной сестры.

— У психопатки.

— Ну… да, у нее есть свои проблемы.

В последнее время он совсем забросил отца. Тут Эллен права. Но тащиться три часа на автобусе, который кланяется каждому столбу, глотать ядовитые выхлопы дизеля — это же смерти подобно! Может, попросить машину у Маргарет?

— Эллен… Я постараюсь выбраться в конце недели… Нет… не постараюсь, а точно приеду, возможно даже завтра. — Не раздумывая, он добавил: — Может быть, не один.

— Не один? — подозрительно спросила сестра.

— Да. Со знакомой. Не знаю, свободна ли она, но, если погода будет хорошая, возможно, она захочет прокатиться.

Вера возвращается в Торонто, а он говорит о другой даме. Эти его женщины! Эллен всегда подозревала, что братец ее ведет слегка распутный образ жизни, отсюда и семейные неурядицы. В ее голосе зазвучало неодобрение.

— Что ж… Вы останетесь поужинать? Мне нужно знать… Мы сегодня как раз едем за продуктами.

— Вряд ли, Эллен. Я просто заеду к отцу, посижу с ним.

Он подождал, вслушиваясь в дыхание сестры. Она хотела что-то из него выудить.

— А ты и… эта женщина?.. У вас… это что-то серьезное? Ты нас в свою личную жизнь никогда не посвящаешь. Вообще ни во что не посвящаешь, так ведь? Если судить по тому, как ты нас держишь в курсе своих дел, мы для тебя просто не существуем… И до сих пор не устроился на работу! Ну, знаешь ли… Надеюсь, ты не собираешься натворить глупостей, Фред?

Лэндон чуть не фыркнул.

— Натворить глупостей! Ты забываешь, сколько мне лет!

— Знаешь, что говорят люди? — сухо продолжала Эллен. — Седина в бороду, а бес в ребро.

— Так говорят люди, Эллен? Возможно, они правы. — В груди давило все сильнее, какая-то сковывающая боль. — Слушай… Я сейчас тороплюсь, давай прощаться. Спасибо, что позвонила. Можешь передать отцу, что навещу его завтра, скорее всего где-то после полудня.

— Так что насчет обеда? — раздраженно спросила она. — Вы же проголодаетесь.

Нужно заканчивать разговор, не то он бухнется прямо возле телефона.

— Нет… обеда не надо, спасибо. Поедим где-нибудь по дороге. Ни с чем не заводись. Увидимся — поговорим.