Современная культура и Православие

В результате мы имеем такие перлы, какими мог бы быть украшен какой-нибудь печатный орган преисподней: "Крутой мальчик" (о младенце, который упал в кипяток) или "Каменная баба" (о женщине, которую залили бетоном). Порой журналистские тексты нуждаются в дешифровке: "Он вернулся "из экологически чистых мест" на свою "малую родину"" ("Новая газета") - означает всего-навсего, что человек вернулся из зоны домой. Или: "Когда НТВ решилось показать "Последнее искушение Христа", представители народа-богоносца толпами поперли к телецентру в качестве "живой протестации" "богохульникам"" ("Независимая газета") - означает, что верующие, возмущенные показом фильма, собрались у телецентра выразить свой протест.

Очевидно, с проблемой "ускользающей реальности" была связана специальная премия на фестивале "Кинотавр", проходившем в Сочи в 1998 году. Она была назначена "за прорыв к реальности"...

Однако, вопреки В. Пелевину, просто пустоты не бывает: вместо реальности появляется абсурдная квазиреальность - либо бесстыдно-безобразная, либо китчевая.

Таким образом, на место пелевинской пустоты приходит, во-первых, массовая культура, призванная создавать у человека иллюзии успокоенности, благополучия, процветания, "оберегать" личность от самостоятельного осмысления собственной жизни и бытия, помогать оперировать готовыми мыслительными стандартами. А во-вторых, - элитарная культура постмодернизма, столь же рассчитанная на визионерство и, в конечном счете, - на создание виртуальной реальности.

Виртуальная реальность

Впрочем, и новая элитарная, и массовая культура являются лишь частью фундаментального проекта "новой жизни" - новой виртуальной компьютерной империи, называемой еще и Книгой Книг. "Книга Книг - это попытка деконструкции тех понятий и теорий, которыми определяется самосознание современной цивилизации" [34] , то есть она и есть то измененное освещение, о котором говорилось выше, призванное сделать Тень (по сути - самого лукавого) и весь ее теневой мир первичным объектом сознания.

"Книга Книг - это деконструкция мышления путем создания его множественных альтернатив, вариаций, соперничающих моделей... Позитивная деконструкция не просто расшатывает основание какой-то системы понятий, показывает ее зыбкость и релятивность, оставляя читателя перед лицом иронического "ничто", но развертывает ряд альтернатив для каждой теории и термина... вводя в более широкое пространство мысли, где каждое понятие только одно из возможных в целом гнезде или рое понятий... Сознания всех стран и времен, соединяйтесь!.. Кончилась одна система, тоталитарная, - на смену ей пришла другая, виртуальная, столь же огромная, всеобъемлющая, но уже не требующая крови и мук в оплату всемирного братства..." [35]

Позволим себе процитировать и дальше статью "Из тоталитарной эпохи - в виртуальную" одного из видных теоретиков постмодернизма М. Эпштейна, весьма наглядно описывающего проект "контртеологической революции":

"Новая форма тотальности - всемирная Сеть (компьютерная. - О. Н.) была создана в тот исторический момент, когда потерпел крах тоталитаризм советского образца... Так родилось воистину идеократическое государство... настоящая республика умов, которые... сами запускают свои умственные станки и сами возделывают свои умственные поля в чистом виртуальном пространстве... Книга стоит вне мира, над миром. Сеть... объемлет мир собой... все шире и шире распахивает перед сознанием свои врата, чтобы сомкнуть их в глубине подсознательного... Чего не хватает россиянам в послесоветской жизни?.. Не хватает Мирской Святости и даже Вдохновенного Душегубства и Кощунства... И вот это Огромное опять надвигается на нас... из тепло мерцающих экранов, откуда на всех на нас глядит... миллионноокая Другая Жизнь... чуть подмигивающим взглядом Веселого Человека, любителя жить и давать жить другим. Миллионнолистная книга, которая не требует перенести свою правду в жизнь, а сама легко, одним нажатием клавиши... пускает гулять по саду расходящихся троп... Для такой Сети, как Интернет, все традиционные способы высказывания и уровни звучания оказываются недостаточными. Не годятся для этого и расслабленные языки постмодернизма, сложившиеся на основе изношенности книжных текстов и продвинувшие еще дальше процесс их обветшания. Книги, которые двигали мир - порою жестоко и кроваво, - стали раздергиваться на мелкие клочки, глумливые или бессмысленные цитаты. Все эти маленькие игры хороши для домашней обстановки... Но для Сети... нужен другой порядок идей, к которому лишь иногда приближались самые дерзкие из философов. Нужна большая Гераклитовская игра" [36] .