Современная культура и Православие

В этом проекте, по-видимому, реализуются некие комплексы безбожного человека по отношению к Богу: с одной стороны, уподобиться Творцу, а с другой, - лишить свое собственное творенье дара божественной любви и свободы.

При этом, как утверждают исследователи, мир виртуальных представлений проецируется из сферы вытесненных или осознанных желаний, фантазий, сновидений и переживаний своего агента. Он лишь обеспечивает потребителя "его же собственным вкусом к преступлению, его собственными эротическими наваждениями, его дикарством, его химерами, даже его собственным каннибализмом, который должен раскрываться не в предполагаемом и иллюзорном, но в реальном внутреннем плане" [40] .

Таким образом, виртуальная реальность паразитирует на человеческих страстях и грехах, доставая их из подполья, в которое они, в обход исповеди, были вытеснены нераскаянным "труждающимся и обремененным" человеческим "я", и раздувает из них невещественный адский огонь, еще при жизни пожирающий человека.

Несколько снижая пафос, можно отметить, что пространство Интернета - этот "глобальный банк данных", этот "планетарный справочник", этот "победный гимн связи" - напоминает "бредовое пространство хлестаковского Петербурга, где можно быть на дружеской ноге с кем угодно, а не только с Пушкиным, где день и ночь бегут курьеры, курьеры, тридцать пять тысяч одних электронных курьеров и где любой Петр Иванович имеет возможность на весь мир, а не только Государю Императору объявить, что есть, дескать, живет такой Добчинский..." [41]

Психоделическая культура

С той же гераклитовой игрой, принятой за модель Интернета ("Вечность - это дитя играющее, кости бросающее, дитя на престоле"), отождествляет себя и психоделическая культура. Она формулирует свою цель как "возрождение Архаичного" [42] во имя растворения границ в групповом шаманском ритуале, основанном на потреблении галлюциногенных растений. В этом психоделическая культура видит свой "политический долг... преображения и спасения коллективной души человечества" [43] , связывания конца истории с ее началом. Шаманизм представляется ей образцовой моделью спасения. Она проповедует "жить в атмосфере, богатой психическими состояниями (галлюцинациями. - О. Н.), вызываемыми по своей воле" (Т. Маккенна) [44] .

Психоделическая культура стоит в оппозиции к культуре истеблишмента, поскольку подвергается репрессиям (борьба с наркоманией) со стороны государства и общества. Психоделический, то есть расширяющий сознание метод призван к тому, чтобы вырвать людей из "сконструированных" состояний сознания, навязанных человеку обществом - установлений, порядков и привычек.

Любопытно, что психоделики рассматривают телевидение, называемое ими "электронным наркотиком", как мощное средство подавления личности и навязывания ей определенной формы существования. "Ни одна эпидемия, никакое пристрастие к моде, никакая религиозная истерия никогда не распространялись быстрее и не создавали себе столько приверженцев за столь краткий период... Иллюзия знания и контроля... аналогична неосознанному допущению телевизионного потребителя будто то, что он видит, где-то в мире является реальным... Самым тревожным во всем этом является то, что...суть телевидения - не видение, а сфабрикованный поток данных, который можно так или иначе обрабатывать, чтобы защитить или навязать те или иные культурные ценности" [45] .

Психоделическая культура предлагает человечеству выход в трансцендентную и трансперсональную сферу, какую обеспечивают галлюциногены растительного происхождения.

Исследователь западной культуры А. Кестлер предлагает противопоставить институализированному насилию общества некое "фармакологическое вмешательство" для "сохранения идеалов человеческой независимости и свободы" [46] . Освобождающей силой должен стать шаманизм с его союзниками - галлюциногенными растениями и "таинственными "научающими" сущностями". Все это широко практикуется в психоделической культуре, выходящей из подполья то в роке, то в рэйве.

При том, что психоделика полагает себя стоящей особняком, в ней есть коренное родство с официальной плюралистической (постмодернистской) культурой - в частности, это перемена культурного кода, языка, а "перестроить язык - значит отвергнуть собственный образ... образ твари, повинной в грехе, а потому заслуживающей изгнания из Рая. Рай - наш удел по рождению, и на него может заявлять права каждый из нас... Шаманизм всегда знал это... Наш удел - отвернуться без сожаления от того, что было... чтобы мы смогли двинуться в визионерский ландшафт все более углубленного понимания. Будем надеяться, что... мы обретем славу и триумф в поисках смысла в нескончаемой жизни воображения, в игре в полях вновь обретенного... Эдема" [47] .

Любопытно, что "психоделический вопрос" ставится как вопрос гражданских прав и гражданских свобод, заявляя себя как манифестацию свободы "религиозной практики и частного выражения индивидуального разума" [48] .