Современная математика. Исток. Проблемы. Перспективы

Итак, первое русское имя я, студент-четверокурсник и будущий молодой учёный, на лекциях по истории математики услышал лишь в самом конце, когда уже до середины 19-го века лектор добрался. А если принять во внимание, что историю эту традиционно принято начинать с 6-го века до н.э. (с этого времени К.А.Рыбников и начал читать нам свой годовой курс), – то и получается, в итоге, что на протяжении 2,5 тысяч лет русские люди якобы никак не участвовали в процессе возникновения, формирования и развития мировой науки. Ну, просто никак! Совершенно и железобетонно! – что называется! Будто бы нас и не было тогда на Белом свете.

Мне это было и удивительно, и чудно, и крайне-странно и обидно слышать от заслуженного, пожилого профессора, “собаку съевшего” вроде бы на своём предмете и знавшего про науку “всё”. Этого, наконец, не принимало никак моё возмущённое естество – бунтовало и сопротивлялось предельно.

Всё это было тем более странно и неправдоподобно со стороны слушать и сознавать нам, молодым российским студентам, что вокруг нас-то самих, по периметру России, жизнь, если верить Рыбникову, кипела и пенилась через край у наших ближайших соседей – западных, южных и восточных. Античные Греция и Рим, Древние Карфаген, Египет и Вавилов, Индия, Китай и Персия, по его просвещённым словам, закладывали-де мощный фундамент науки и культуры на своих территориях, строили огромные библиотеки будто бы, музеи, академии и университеты, акведуки, обсерватории, научные школы и города; эстафету прогресса у которых с 6-го века н.э. якобы приняли арабы-магометане, посланцы Аллаха. Все они внесли свою толику знаний и посильную лепту в обще-цивилизационный культурный и естественнонаучный котёл – даже и ленивые и неповоротливые средне-азиаты. И только лишь русские люди не дали миру якобы ничего: до принятия христианства, до конца 10-го века то есть, про них, несчастных сирот и бедолаг, не сохранилось следов в Истории…

В подобную псевдоисторическую нелепость и глупость даже я отказывался верить – в нашу русскую природную бездарность и нетрудоспособность, и никчёмность перед остальным миром, – и перед началом весенней сессии пару раз наведывался на кафедру “Истории математики”, чтобы перед экзаменами прояснить для себя этот наиважнейший и так мучавший меня вопрос. И знать на него ответ, если это понадобится… С самим Рыбниковым я не встречался и не беседовал, врать не стану. Мне он не показался тем человеком, с кем можно было бы поговорить по душам сопливому студенту. Я, помнится, тогда беседовал с сотрудниками его кафедры, молодыми преподавателями и доцентами, и всех их спрашивал об одном и том же: «Ну а мы-то, русские люди, где в это время были? чем занимались? – ответьте. И почему в истории мировой математики нас совсем-совсем нет? почему только с Лобачевского она начинается и с П.Л.Чебышева? А до этого что?… Если до этого якобы жизнь кипела повсюду, строились академии, храмы и библиотеки, пирамиды те же, прекрасные города, – то почему у нас-то в России было тоскливо и тихо как на кладбище, или как на морском дне? И почему, наконец, наши якобы цивилизованные и продвинутые соседи не пришли и не завоевали нас, дикарей? ни разу не позарились на нашу природную русскую красоту, широту и богатства? Ведь у них там в Европе, на Ближнем Востоке и в Средней Азии ресурсов совсем почти нет, питьевой воды той же, хлеба, а народу проживает тьма-тьмущая, больше чем грязи! И из-за каждого крохотного клочка земли там всякий раз поэтому вселенская резня начинается: люди буквально глотки друг дружке готовы грызть, города рушить и жечь беспощадно, детей и стариков убивать, женщин!… А у нас этой земли – миллионы гектаров! И какой земли: богатейшего русского чернозёма в 6 метров толщиной в Липецке, Воронеже и Тамбове! А ещё: чистейшие и глубоководные реки, озёра, леса и поля, полные всякой всячины – мёда, ягод, грибов, хлеба, рыбы, птицы, зверья! Но это всё никому и даром не было нужно будто бы, начиная с 6-го столетия до н.э.: никто даже и не пытался, если исходить из Истории, это у нас захватить, отобрать и себе присвоить. Это у дикарей-то! Чудно! У американских индейцев вон всё отобрали ушлые испанцы и англосаксы, а их под корень почти извели; а потом и до далёкой Индии добрались и Австралии и там всё подчистую выгребли и утащили; а нас почему не трогали, стороной обходили тысячи лет. Почему? Непонятно!… Или всё ж таки трогали и хотели, пытались, мечтали всё время об этом, строили тайные планы – да так в итоге и не смогли покорить, завоевать и ограбить? Мы, русские люди, якобы неучи, невежды и дикари, им этого категорически не позволяли сделать!… Вот они и не рыпались – боялись нас, якобы продвинутые, цивилизованные и культурные европейцы и азиаты!… А были ли мы тогда дикарями вообще?! – первая напрашивается мысль! Или же это всё – пошлые выдумки наших озлобленных и предельно-завистливых соседей?! Которые хоть таким подлым и каверзным способом хотят унизить и отыграться на нас? – если уж в реальной жизни этого не получается сделать?!…»