Современная норвежская новелла

Она подошла к возу с соломой и встала позади нескольких женщин, ждавших своей очереди. Хозяин соломы запихивал ее в мешок, который держали молодая девушка и мальчик. Хозяин — крепкий, краснолицый парень — заигрывал с девушкой.

— Солома для постелей первый класс! — кричал он. — Гарантирую, что блох в ней нет!

Бирте хотела спросить о цене, но ее опередила одна из женщин.

— Семь эре мешок.

— В прошлом году ты брал пять, — недовольно проговорила женщина.

— Если хочешь прошлогоднюю солому, то иди к другим. — Он захохотал и огляделся, ожидая одобрения за удачный ответ. Мужество оставило Бирте. «Семь эре за мешок», — думала она, возвращаясь с рынка. Это было меньше половины той цены, на которую она рассчитывала. В ней вспыхнула яростная злоба на хозяина соломы. Он не проехал и четверти того, что прошли они с Сигвалом, да к тому же лежал и отдыхал на возу. А теперь стоит тут и загребает уйму денег, испортив ей все ее планы.

Они пойдут предлагать солому по квартирам, она не хочет отдавать ее за бесценок.

Когда она вернулась обратно в проулок, около Сигвала стоял полицейский. Сигвал смотрел на него с ужасом.

— Здесь нельзя стоять с товаром, — сказал полицейский, — люди не могут пройти.

— Мы сейчас уйдем, — быстро ответила Бирте. Впервые к ней обращался полицейский.

— И сорить здесь нельзя! — крикнул полицейский им вслед.

Они ходили уже несколько часов, но так еще и не продали солому. Тюки они положили около парка, ходили из парадного в парадное и звонили. Бирте здесь никого не знала, знала только, что в этой части города живут богатые люди, и надеялась, что они больше заплатят. К тому же здесь не грозила опасность встретить кого-либо из поселка у фьорда, ей не хотелось, чтобы об этом болтали. Но к чему все это, если люди более не нуждались в соломе и спали на матрацах. Бирте не знала, что это за новшество. «И я тоже им не нужна», — думала она всякий раз, когда новое лицо высовывалось из двери, изумленное лицо чужого человека, потревоженного во время послеобеденного сна. Правда, одна дама заинтересовалась, она как раз собиралась пойти на рынок, и была довольна, что тюки внесут ей прямо в дом. Она согласилась и уплатить назначенную цену — семь эре за тюк, как на рынке, сказала Бирте. Она уже давно отказалась от своей прежней цены. Но когда немного погодя они вернулись с тюками, фру заявила, что заплатит только пять эре. Она посылала горничную на рынок узнать цену, пока Бирте и Сигвал ходили в парк за своими тюками. Бирте запротестовала: она возмутилась, она ведь слышала своими ушами — семь эре, а ее здесь сочли лгуньей. Наконец она согласилась отдать за пять эре, но теперь возмутилась фру.

— Я не желаю торговаться о цене за какую-то грязную солому! — фыркнула она и захлопнула дверь.

Пришлось снова тащить тюки в парк.

Бирте пожалела, что сразу же не согласилась отдать солому за пять эре, потому что позже, когда они проходили по рынку, продавец отдавал солому задаром. У него оставалось немного соломы на телеге, и он крикнул проходившей мимо женщине:

— Бери за так, чтобы мне не везти ее назад.

В парке у тюков стоял рассвирепевший полицейский:

— В парке запрещено сорить, убирайтесь отсюда!

— Мы скоро пойдем домой? — ныл Сигвал, когда они снова взвалили тюки на спину.

— Попробуем еще немного.