Современная новелла Китая

Беркширских и йоркширских свиней разводили вначале в Англии. У беркширских было черное туловище, белый хвост, белые ноги и белый пятачок. Йоркширские очень напоминали принцесс в белоснежных накидках, так были хороши. А свиньи «снежные тучи» казались прямыми наследниками предков, до того были величественны и благородны. В каждом помещении содержалась в отдельном отсеке свинья. Они, как объяснила Лю, ждали потомства.

Однажды я заметил, что эти свиньи ведут себя беспокойно, ходят с места на место, то и дело тычутся носом в подстилку. Может, заболели, испугался я и сообщил об этом Лю, на что та ответила:

— О! Значит, скоро появятся поросята. Следи повнимательней за их поведением.

Она говорила тоном превосходства и очень радовалась, видимо, тому, что будут поросята. При слове «поведение» у меня моментально сработал рефлекс Павлова.

— Что именно я должен делать?

— Бывать здесь по нескольку раз и днем и ночью, а когда начнется опорос, вообще не отлучаться.

Она смотрела на меня с нескрываемым презрением, от чего лицо ее окончательно утратило остатки былой красоты. Я же почувствовал еще большее отчуждение и про себя подумал: с ней надо осторожнее.

Следить так следить, как-нибудь перетерплю ночь. Лишь бы не сидеть взаперти. Насиделся, пока шла проверка, всю задницу отсидел.

Я прогуливался между тремя свинарниками совершенно легально, в сопровождении овчарки, как парижанин. Разве не поэтично?

Так прошло два дня, случайно разговорился с Ли (разговор шел, конечно же, не о людях — о свиньях), и вдруг в голову мне пришла блестящая мысль. Дело в том, что Ли рассказала мне о родословной свиноматок, и я подумал, что эти три разные породы составляют целое племя, а я — их предводитель. Я так размечтался, что мне показалось, будто это сфера влияния моего племени, огромное жизненное пространство, и я ощутил радость. Скоро появятся поросята, увеличат население моего племени, и племя начнет процветать, двигаться к прогрессу. Я уже мысленно обращался к своим подопечным:

— Вы должны мне повиноваться. Я вас кормлю.

Прекрасно! На третий день с первыми лучами солнца полная сил и энергии черная свиноматка беркширской породы благополучно разрешилась, а на четвертый день принесла потомство молодая и прелестная как белый павлин йоркширская свинья.

Мы все трое хлопотали с утра до ночи, меняли свиньям подстилки, старались получше накормить. Как раз в это время вдруг Лю на меня рассердилась, обвинив в медлительности, и назвала «старой развалиной». Я пропустил оскорбление мимо ушей, ибо считал Лю кормилицей моего племени, и все внимание сосредоточил на свиноматках. До чего же плодовиты! Беркширская свинья принесла восемь поросят, йоркширская — целых двенадцать.

Но самым удивительным было то, что поросенок, едва появившись на свет, еще не продрав глаз, легко находил сосок и только его сосал. Просто непостижимо. Разве способен человек на такое? И я невольно почувствовал свою слабость и никчемность. Мать рассказывала, что меня выкормили тетки. А мои дети, я вдруг это вспомнил, родились с помощью акушерки, иначе жена вряд ли выжила бы. А уж если бы младенцу пришлось ползти к матери, он сразу отправился бы в мир иной.

Итак, я стал работать в несколько раз быстрее, результат оказался грандиозным. Я метался из стороны в сторону до полного изнеможения, до седьмого пота. И не по принуждению, а совершенно сознательно, ибо мне велено было следить за повадками свиней. И представьте, это занятие казалось мне интересным. Может быть, потому, что другого, более приятного, не было. И еще потому, что я слишком долго жил среди людей и достаточно хорошо их знал.

Поросята быстро росли. Видимо, потому, что хорошо усваивали пищу. К такому выводу я пришел на основании своих скудных познаний и умозаключений. Уже на третий день они вертелись вокруг матери, резвились, весело хрюкали. А на седьмой могли есть из корыта любую пищу, не только жидкую. Еще через неделю они уже мало чем отличались от взрослых свиней. День для них равен был году, так быстро они развивались. Их жизнестойкости мог позавидовать любой человек, в том числе и я. Когда поросятам исполнилось сорок пять дней, Лю велела перевести маток в другое помещение и заодно сказала, что уезжает в штаб школы по делам.

Одному богу известно, какие у нее дела, но я невольно подумал, что стоит ей там меня очернить, и прощай работа. Впрочем, совесть моя была чиста, я выполнял все указания Лю, изо всех сил старался, ну а что касается моей мечты стать вождем племени, так это ведь не преступление. Когда мы с Ли стали разлучать поросят с матками, как велела Лю, я заметил, увы, только сейчас, совсем слабеньких и малоподвижных по два в каждой породе. Они так кричали, когда их хотели разлучить с матерью, что жалко было на них смотреть. Несколько раз они проскакивали у нас между ног и убегали вслед за матерью, но вернуть их не стоило никакого труда, до того они были слабенькими, от одного прикосновения валились с ног.

— Эй, что это с ними? — спросил я.

— Мало ели.

— А разве сосцы у свиньи разные?