Современная новелла Китая

У способного человека всегда есть завистники. Были они и у Цао Бинкана, тем более что он давал пищу для сплетен. Чжу Фашань давно уже его недолюбливал, а к тому времени вернулся из армии парень, соображающий в электротехнике, и Чжу поставил его на место Бинкана. Повод нашелся: по вине Бинкана на заливное поле упал оголенный провод, буйвола убило током. Чжу Фашань сразу позвонил в правление коммуны, чтобы прислали охранников и забрали виновного. Хорошо еще, что за него похлопотали знакомые из коммуны, так что отсидел он всего полмесяца. Но инструменты пришлось сдать и снова взяться за плуг да за бадью для навоза.

Как ни странно, Цао Бинкан не пал духом. Он понимал, что в жизни бывают везения и невезения. Но как бы крестьянину ни повезло, королем он все равно не станет. А не повезет — будет гнуть спину в поле. Ничего страшнее с ним случиться не может (если, конечно, он не убил человека). Так что ходил Цао Бинкан веселехонький и по-прежнему называл Суюэ милой да хорошей, стоило ему ее увидеть, хотя знал, что уж сейчас наверняка ничего от нее не добьется — просто тешил себя словами.

Но времена меняются, причем самым неожиданным образом, даже диву даешься. И вот Цао Бинкан оказался чем-то вроде новогодней хлопушки, которая взлетает высоко в небо и там взрывается, рассыпаясь всевозможными огнями: красными, зелеными, синими, желтыми; до того яркими, что слепнешь, глядя на них.

Как только разрешили брать подряды, Цао Бинкан повел себя совсем не так, как другие. Все продолжали сеять зерно, а он где-то раздобыл саженцы редкого дерева секвойи и посадил. Попутно подрабатывал в ремонтно-строительной бригаде коммуны и получал около четырех юаней в день, да еще пристроил жену поварихой в только что открытую каменоломню и за это получал не меньше сорока пяти юаней в месяц. Осенью все собирали урожай, а он подогнал грузовик, взвалил на него свои саженцы, увез подальше и продал поштучно, за сколько — даже жене не сказал. Через два года на шоссе, идущем мимо села, он поставил прочный навес и, используя свои разносторонние навыки, стал конкурировать с целой ремонтной бригадой.

Когда в деревне некоторые начали строить себе дома, он стоял в стороне и смотрел, потирая руки и ухмыляясь.

— А ты чего не строишь? — спрашивали его.

— Я? Рано еще, рано, пока материала нет! — И его толстые губы растягивались в улыбке.

Но однажды в деревню вдруг прикатили два грузовика с кирпичом, один с цементом, два с деревянными деталями, самосвал с песком и еще фургон с чем-то. Эта длинная вереница машин извивалась по улице, словно дракон, взбаламутив всех жителей, которые, побросав дела, устремились поглядеть на грандиозное строительство. В три дня и две ночи был возведен двухэтажный дом.

Каждому любопытно было узнать, во сколько он обошелся. Оказалось, что кирпич куплен по госцене, то есть за гроши, деревянные детали — по какому-то «личному соглашению», транспорт вообще ничего не стоит, только за бензин пришлось заплатить, а строительные рабочие — друзья-приятели Цао Бинкана. Правда, он заколол свинью и устроил угощение, купил два блока сигарет «Передние ворота» и на радостях запустил самую большую хлопушку, какую можно было купить.

— В газетах пишут о «шэньчжэнских скоростях»^[62]. Мы, пожалуй, им не уступим, — похохатывал Цао Бинкан, любуясь своим сооружением.

В толпе раздавались завистливые смешки. Вдруг кто-то громко кашлянул, и люди поспешно расступились, пропустив вперед секретаря партбюро Чжу Фашаня, тоже пришедшего поглядеть на дом.

— Дядюшка Фашань, говорят, вы собираетесь строиться! — сказал Цао Бинкан. Он не забыл, как в свое время Чжу выпустил в него стрелу, но мстить за это не собирался. И не по доброте душевной, а потому что понимал: лучше ни с кем не связываться. — Я знаю, у вас много своих возможностей, во мне вы не нуждаетесь, но я сызмала вас уважал. Окажите честь, позвольте вам немного помочь. А?

Красивые слова — красивые дела! Он построил Чжу Фашаню кирпичный дом из трех комнат и взял за это всего несколько сот юаней. Чжу — человек неглупый, а чем больше друзей, тем больше путей. Чжу Фашань теперь уже не помешает ему богатеть, но от секретаря партбюро многое зависит, и судьба его семьи тоже.

4

От строительства, развернутого Цао Бинканом, как говорится, летали куры и прыгали собаки. Из-за рева самосвалов невозможно было вести уроки, и Ду Баошэнь в ярости то и дело чертыхался.