Современная новелла Китая

— Остальные я продала, не на что было хоронить доктора. Осталось вот две полки, его ученики просили не продавать без них, чтобы не продешевить. Я решила дождаться тебя; посмотри, которые понравятся, возьмешь. А что останется, думаю, надо подарить ученикам. Оки мне так помогли, не знаю, что я без них делала бы. Нужно их как-то отблагодарить, правда?

— Все отдай, — расщедрился Нау, — мне оставь только полки!

С этого дня Цзы Юнь повеселела, все время суетилась, занялась одеждой Нау — постирала, отутюжила, подшила воротнички, пришила пуговицы; в доме все как обычно сияло чистотой. Если удавалось сэкономить гривенник, она отдавала его Нау, чтобы он мог купить у лоточников что-нибудь почитать. Нау выбрал роман «Двенадцать золотых монет», читая, вдруг подумал о Спящем — совсем забыл о нем, надо навестить.

Нау попросил у Цзы Юнь денег на дорогу, сказав, что пойдет к другу. Она отдала ему два юаня, только что полученные за стирку.

— Конечно, прогуляйся, нечего дома киснуть. Только не связывайся со всякими бездельниками, помни, какую фамилию носишь!

Нау больше всего страдал от простой и грубой пищи, поэтому первым делом решил полакомиться чем-нибудь вкусным — сразу за углом купил порцию жареной печени, а у храма Богатства съел баранью требуху. Потом трамваем поехал на улицу Река Лотосов. Не успел он войти в комнату, как Спящий, торопливо надевая тапочки, бросился ему навстречу и схватил за руку.

— Давно не заглядывал, я искал тебя, но безуспешно. Ты, видно, здорово разбогател, переехал в новый дом?

— Разбогател? Как же! Большое спасибо! Из-за этого вашего «Меча в карпе» мне чуть не переломали все кости!

— Сам виноват. Кто же печатает купленную рукопись, не исправив ни одного иероглифа! Поменял бы названия враждующих школ, — к примеру, Дикий Гусь и Острый Меч — и дело с концом! Ну да ладно, не будем об этом, как говорится, кто старое помянет… А знаешь ли ты, что именно сейчас тебя ожидает сказочное богатство?

— Вы, как всегда, надо мной смеетесь!

— Хочешь — верь, хочешь — нет. Подожди меня, я отлучусь ненадолго.

Спящий усадил Нау, налил ему чая и ушел, было слышно, как он поднимался по лестнице. Через несколько минут он вернулся с каким-то мужчиной, говоря на ходу:

— Вы давно мечтаете повидаться с господином Нау, сейчас он как раз у меня, пользуясь случаем, я вас представлю. Нау, познакомься, это хозяин Цзя Фэнлоу.

Нау узнал мужчину, которого видел на лестнице, когда приходил сюда в первый раз. Торопливо приподнявшись, он кивнул:

— Мы уже встречались.

— Совершенно верно, я тогда сразу понял, что передо мной человек необыкновенный, незаурядный! Боюсь вас рассердить, но я почему-то сразу полюбил вас от всего сердца. Встреча с вами для меня большое счастье!

— Ну что вы! Вы очень любезны.

— Я говорю от чистого сердца. Позже я узнал, что вы приходитесь внуком бывшему начальнику Управления двора, это меня, признаться, обескуражило, я уже не надеялся когда-нибудь сблизиться с вами.

— Господин Нау — человек весьма просвещенный и вполне современный, он никогда не кичится своим превосходством, — произнес Спящий.

— Да, мой уважаемый сосед не раз говорил мне, что вы держитесь очень просто, разумеется, это свидетельствует о вашем уме и благородстве. Я так счастлив, что могу наконец познакомиться и поговорить с вами!

— Вы слишком высокого мнения обо мне, Я всего лишь тень своих славных предков и не обладаю никакими способностями.

Цзя Фэнлоу улыбнулся:

— Не соблаговолите ли зайти ко мне?

— Господин Цзя только узнал, что ты здесь, — обратился Спящий к Нау, — как сразу же послал за вином и закусками. Зайди же к нему, не обижай человека.

— Нет, нет, — стал отказываться Нау, — мы видимся первый раз, это неудобно. Разрешите мне пригласить вас в ресторан «Яркое солнце».

— Окажите честь, — настаивал Цзя Фэнлоу, — сестра тоже мечтает познакомиться с вами.

Спящий мягко взял Нау за руку и, увлекая за собой, стал подниматься наверх.

Цзя Фэнлоу занимал четыре комнаты, в одной жил он сам, в другой — его приемная сестра Фэнкуй, две комнаты были отведены для приема гостей. На стенах фотографии Фэнкуй в рамках — в обычном платье и в театральном костюме, вырезанные из газет рецензии. На старинной полочке восьмигранный барабан с красными кистями, рядом висит трехструнка^[26]. На красном лаковом столе, покрытом блестящей тканью, — журналы, сборники сказов и пьес. На низком столике — граммофон. Только сейчас Нау догадался, что брат и сестра Цзя — артисты.

— Я знаю, ты предпочитаешь столичную оперу, — произнес Спящий, — а сказы слушаешь редко. Но советую, выбери время и послушай нашу Фэнкуй — Королеву Фениксов, она просто великолепна!

— Непременно, — отозвался Нау.

— Что вы, что вы, — запротестовал Цзя, — мы не смеем надеяться на ваше внимание, господин Нау. Сестра не такая уж мастерица петь, бывает, что и сфальшивит.

— Ну, уж это вы зря! — горячо возразил Спящий. — Фэнкуй — прекрасная певица, к тому же умна, добродетельна. Мне кажется, покровительствовать такой девушке — только честь для любого господина.