Современная новелла Китая

Старожилы двора рассказывают о старике немало любопытного. Это сейчас он, бывший рабочий седьмого разряда, пенсионер, превратившийся в развалину. А лет тридцать тому назад был мужчина хоть куда и завзятый театрал. Арии из спектакля «Башня с белыми вратами» исполнял не хуже, чем сам Е Шэнлань. У него в жизни был период взлета, были свои тайны. Можно восстановить его послужной список, но никому уже не удастся узнать, о чем он думал на разных этапах своей жизни. Теперь все прекрасное и таинственное, что было на его веку, хранится в сундуке из камфарного дерева: афиши и программы пекинских театров тридцатых и сороковых годов, театральные газеты того периода, а также немало фотографий, и его собственных, и чужих. Утверждают, что среди них есть фото с автографами таких знаменитостей, как Мэй Ланьфан, Сяо Цуйхуа, Сюнь Хойшэн, Янь Хочжу — как в театральном облачении, так и в обычном платье. Во времена «культрева», когда шла борьба со старой культурой, он был рядовым рабочим, и хунвэйбины не интересовались его имуществом. В наши дни содержимое его сундука представляет немалую историческую ценность. Узнай о нем сотрудники Института китайского традиционного театра, они возрадовались бы и постарались принять соответствующие меры. Но разговоры о сундуке не выходили за пределы переулка. Слушая их, Хань Дуншэн лишь посмеивается. А он-то думал, что в сундуке спрятаны золотые слитки или на худой конец серебряные украшения. И вдруг такое разочарование!

Хань Дуншэн не понимает пекинской музыкальной драмы, так же как и других видов театрального искусства. Не любил он и книги, в его доме не найдешь никаких печатных изданий. Он что-то слышал о Мэй Ланьфане, но ему куда ближе эстрадные звезды Ямагути и Чжан Линь.

Он ничего не имеет против семьи жены. Зная, что мать рано умерла, а отец тяжело болен, он все же женился на Цинь Шухой. Мусульманину в Пекине нелегко найти себе пару, так что особенно разборчивым быть не приходится. Более или менее подходит — и слава богу.

Семья жены жила немного просторнее, чем его собственная, поэтому он поселился у нее. Ладят они, можно сказать, неплохо.

После рождения сына Цинь Шухой не вернулась на работу (в мастерскую, изготовлявшую шерстяные рубашки) и, как принято говорить, «кормилась за счет соцстраха». Пособие мизерное — всего тридцать юаней с небольшим. Но что делать? Отдать мальчика в детский сад нет возможности, да еще отец больной на руках. Раньше он хоть мог кое-как сварить себе лапшу, а сейчас пиалу не удержит. И под себя ходит. Не настираешься на малого да на старого. Она подумывала о найме няньки, но, подсчитав все как следует, решила, что выгоднее кормиться за счет «соцстраха», быть у самой себя нянькой, и пришла в хорошее настроение.

Как-то раз Хань Дуншэн, проезжая мимо Храма солнца, вдруг затормозил, выскочил из кабины, схватил за рукав какого-то велосипедиста и устроил ему разнос. Парень нарушил правила движения. Но не это явилось причиной. Просто ему надо было выместить на ком-нибудь свою досаду, накопившуюся за вчерашний день. Накануне жена с малышом пошли покупать овощи. И в это самое время с тестем случился грех. Поднялась вонь, Ханю пришлось наводить чистоту. Свое дело он сделал, на душе стало тоскливо. Что за жизнь — на работе обслуживай пассажиров, а дома ухаживай за больным. Цветного телевизора и то нет. И за что ему так не везет!

Иногда у него возникала мысль: «Ну, когда же он…» Но усилием воли Хань тотчас ее прогонял.

Бывало, что тестю становилось лучше и он начинал говорить, хотя и невнятно, как будто рот полоскал. В таких случаях он подзывал зятя и просил купить ему пару пачек сигарет.

Хань молча брал из дрожащей руки тестя один юань и уходил. У старика была неплохая пенсия, но он отдавал на расходы только пятнадцать юаней, на питание, остальное держал у себя. Иногда раскошеливался, если в доме кончались сигареты или чай. Любил покурить и побаловаться чайком. Когда позволяло здоровье и было настроение, он выползал на улицу и приносил Цзинцзину гостинец. Таковы были экономические отношения в этой семье.

Хань Дуншэн купил пачку «Зимородка» за 4 мао 4 фэня и пачку «Алых цветов сливы» по 4 мао 7 фэней (тесть признавал только эти марки). Оставшиеся девять монеток он вложил в дрожащие старческие руки вместе с сигаретами.

Глядя на лицо тестя, по которому то и дело пробегали судороги, он пожалел старика. Кто знает, не случится ли и с ним такое…

Стремление постичь чужую душу — одно из ценнейших человеческих свойств.

Но душа скрыта за телесной оболочкой и разглядеть, что в ней творится, нелегко.

Главное — чтобы было желание понять других. Но трудно добиться, чтобы такое желание было у каждого.

Жизнь подобна сети. Пока автобус везет пассажиров от одной ячейки к другой, они как бы отключаются на время или же размышляют о собственных делах. «Водитель автобуса» и «кондуктор» для них понятия абстрактные; даже видя их перед собой, пассажиры менее всего думают о том, что у этих людей есть свои имена, свои пути в жизни, свои семьи, свои радости и печали, восторги и страдания…