Современная политическая мысль (XX—XXI вв.): Политическая теория и международные отношения

В 1980-е годы в работе «Симуляции» он пришел к выводу, что в современном обществе доминирует не производство, а средства массовой информации, кибернетические модели и вычислительные системы, компьютеры, информационные процессоры, развлечения и индустрия знаний. Следствием появления этих систем стал настоящий знаковый взрыв. Можно сказать, что мы перешли из общества, в котором доминирует производство, в общество, где господствуют коды (знаки) производства. Цель изменилась: раньше речь шла об эксплуатации и прибыли, сегодня доминируют знаки и производящие их системы. Если раньше эти знаки отражали нечто реальное, то теперь они соотносятся с чем-то немногим большим, чем они сами. Иными словами, знаки стали саморефлексирующимися. Нам сегодня уже трудно различить, где реальность, а где просто знак. Граница между знаком и реальностью более не существует. Это и характерно для постмодернистского мира, в отличие от мира Модерна, в котором происходили другие взрывы — производительные системы, товары, технологии и т.д.

Бодрийяр полагает, что для постмодернистского мира характерно наличие симуляций. Он писал: «Мы живем в эпоху симуляций».

Процесс симуляций приводит к возникновению симулакры (репродукции объектов или событий). В результате очень трудно отличить реальное от тех вещей, которые симулируют реальность. Например, Бодрийяр говорит о «проникновении телевидения в жизнь и проникновении жизни в телевидение».

В конце концов симуляции реального начинают преобладать. Мы со всех сторон окружены этими симуляциями, образующими замкнутый круг, циркулярную систему, не имеющую ни начала, ни конца. Современные СМИ более уже не нуждаются в прямой связи с реальностью, мы переживаем ситуацию, в которой, по Бодрийяру, образ «не имеет отношения к какой-либо реальности вообще: он есть свой собственный чистый симулакр».

Исследования Бодрийяра, таким образом, выходят далеко за простое изучение последствия господства СМИ. Он рассмотрел культурные феномены с разных сторон нынешнего существования. Черты современной жизни, такие, как мода, дизайн окружающей среды, опросы общественного мнения, тематические парки, телекоммуникации и компьютеры, — все это манифестации нового блистательного режима симуляций. Хотя он употребляет этот термин в разных смыслах, в целом он всегда относится к обобщенной сфере репродуцирования, образов, репрезентаций и моделей.

Наш мир полон образов и картинок — постеры, открытки, пакеты, картинки на майках, газеты, журналы, телевидение, кино, компьютеры, видеоигры, фотоальбомы и т.д. окружают нас со всех сторон. Мы часто уже не столько рассматриваем памятник древнего зодчества, сколько стремимся, чтобы нас засняли на его фоне. По Бодрийяру, все эти репрезентации затемняют реальность до такой степени, что мы начинаем воспринимать ее только на основании неких предварительных концепций и ожиданий, внедренных в наш мозг с помощью культурных образов. Вы приезжаете в Париж, уже заранее зная, что именно вы там увидите и ожидаете, что там с вами должно случиться романтическое приключение (а как же иначе, ведь именно так в кино и фильмах, не так ли?). Более того, сама любовь сегодня — не повторяет ли она нечто виденное нами в кино?

Но Бодрийяр считает, что симулировать не значит притворяться. Тот, кто притворяется больным, может просто претендовать на то, что он болен. Тот, кто симулирует болезнь, проявляет в себе некоторые «истинные» симптомы болезни. Симуляции подрывают различие между истиной и ложью, реальным и воображаемым. Примером превосходной симуляции является Диснейленд.

«Диснейленд существует как желание, утверждение того, что он является “реальной” страной, “реальной” Америкой. Диснейленд представляется как воображаемый для того, чтобы мы поверили, что все остальное — реально, в то время как весь Лос-Анджелес и окружающая его американская территория являются не реальными, а скорее гиперреальными или симулятивными».