Современная повесть ГДР

Несколько дней спустя, получив готовые карточки, Элизабет нашла, что выглядит ужасно. Решив, что ей надо срочно похудеть, она легла без ужина.

Подарки Элизабет уже приготовила. Елку купила, зарезала утку, испекла слоеный пирог по-богемски. По заведенному обычаю рождество дети проводили вместе с ней, в деревне. Она и представить себе не могла, что когда-нибудь будет по-другому. Но незадолго до сочельника сын написал ей, что Пабло заболел и поэтому они не приедут, они и сами очень огорчены, но мать, конечно же, их поймет, зато уж к Новому году они наверстают упущенное.

Весь день Элизабет места себе не находила, уронила тарелку, а на ступеньке перед универсамом поскользнулась и упала. Люди бросились к ней, поэтому Элизабет постаралась доказать им, что ничего страшного с ней не произошло. Конечно, у нее порой мелькала мысль, что, раз такое дело, Ганс и Регина вполне могли бы пригласить ее к себе, но ведь есть еще Маша, а на столько народу просто квартиры не хватит. Больному ребенку нужен покой, тут и спорить нечего.

Она сложила подарки в картонку, положила туда же сладости и несколько еловых веток. Пусть сын и невестка не огорчаются из-за праздника, написала она, с ней будет Маша, и бургомистр ее тоже пригласил, и к Лаутенбахам она звана на карты. Лишь бы Пабло поскорей выздоровел, а все остальное не так уж и важно.

Элизабет отнесла коробку на почту, и, когда приемщица удивленно спросила, неужели сын с семьей не приедет на рождество в деревню, Элизабет поспешно ответила:

— Конечно, приедет, только на сочельник он не может вырваться, там у них всегда что-нибудь да происходит, и в газете кто-то должен оставаться, чтоб сразу написать об этом.

— Да, у него своя дорога, — сказала приемщица.

А Элизабет не без гордости ответила:

— Иногда мне кажется, что ему это даже и не под силу, бедняжке.

А вскоре объявилась Маша. Элизабет уже начала терять терпение.

— Ну, отдыхай, — сказала она, вынула Машины вещи из чемодана и забросила грязное белье в машину.

Маша поспала немного, проснулась и спросила, где Ганс, когда они собираются приехать.

— Через несколько дней, — ответила Элизабет, но, прочитав неудовольствие на лице Маши, поспешно добавила: — Он там должен подменять главного редактора, да и мальчик приболел. Отпразднуем разок вдвоем с тобой, тоже ведь неплохо.

Она и не подозревала, что у дочери совсем другие планы. Один болгарский студент пригласил Машу лететь вместе с ним в Софию, и Маша согласилась. Ей осточертело играть в прятки с женатым Херботом. Тут два часика, там денек, вечно ждать, и сидеть на месте, и быть свободной по первому требованию. Иногда она казалась себе обычной шлюхой на содержании. Короче, с нее хватит. Катись на рождество к своему семейству, а оттуда — ко всем чертям.

Билеты были куплены, рейс подтвержден. Сочельник — с матерью, тут уж ничего не изменишь, но вылет назначен на раннее утро в первый день праздника. Маша рассчитывала на семью брата. Пабло вполне заменил бы ее. Но их, оказывается, никого не будет…

Она уговаривала мать поехать на праздники в город, но та находила сотни отговорок, чтобы не ездить.

Утром двадцать четвертого Маша встала ни свет ни заря, сбегала за булочками, сварила кофе и подала матери завтрак в постель. Элизабет хоть и отказывалась, чтоб ее так баловали, но в глубине души была счастлива. Она хотела сначала причесаться и надеть блузку, но дочь не позволила.

Во время совместного завтрака Маша твердо решила никуда не ездить, но уже во время мытья посуды ее решимость дрогнула. Возможно, для матери это не так уж и страшно. Ей все равно придется рано или поздно привыкать к тому, что мы куда-то уходим, подумала Маша. Немного спустя она поцеловала Элизабет и вскользь обронила:

— Вообще-то я собиралась на праздники в Софию, но оставить тебя одну… нет, так нельзя.

Элизабет окаменела, она даже закрыла глаза.

Маша усадила мать на стул, опустилась перед ней и прильнула головой к ее коленям.

Мать смотрела на голое дерево за окном.

— А сколько же ты у меня пробудешь?

— Господи, да не поеду я никуда! — ответила девушка.

— Ну что ты, такая интересная поездка, это ведь не каждый день бывает.

— А как же ты?

— Ну, у меня дел хватит. Тут будет вечер с кофе и крепкими напитками. Раз меня наградили, мне даже неудобно не прийти. Бургомистр будет очень недоволен.

Какое-то время они просидели рядом. За окном падал снег. Вечером ели карпа с картофельным салатом. На рождество у них так было всегда: карп отварной и карп жареный, а на сладкое — маковые плюшки. Для погибшего мужа тоже поставили стул, а на стол — тарелку. Так всегда делала бабка, а теперь так делала Элизабет.

Потом они зажгли свечи, и вручили друг другу подарки, и спели вместе «Тихая ночь, святая ночь» и еще «Расцвела розочка».