Современная проза Сингапура (Сборник)

На следующее утро не проснулись даже его уши, и матери пришлось посылать брата, чтобы вытащить Куан Мэна из постели. Он сразу вспомнил, что ему ничего не снилось. Он чувствовал себя разбитым и усталым. Шесть часов мертвецкого сна. Часы небытия. Мертвецки проспал жизнь и вернулся к ней смертельно усталым. Вот удивятся все эти христиане в день воскресения мертвых. Вот кто будет смертельно усталым от смерти. Представлять себе это зрелище было смешно. Насмешливое настроение помогло - Куан Мэн вполне проснулся. Хохма с утра - здоровью сестра, бурчал он по дороге в ванную. Оценивающе посмотрелся в квадратное зеркало: волосы пока на месте, зубы пока белые, глаза пока красные, язык пока покрыт налетом. Ничья. Два плюса, два минуса.

После обычных приготовлений к тому, чтобы выдержать грядущий день, Куан Мэн пошел завтракать на кухню. Младшие уже ушли в школу. За столом сидел отец, одетый в то, в чем он обыкновенно спит - в белой майке и широких застиранных штанах от старой пижамы в голубую полоску. Куан Мэну секунду казалось, будто сегодня воскресное утро, потом он точно вспомнил: нет, суббота - или?.. Да неужели он проспал два дня мертвым сном, почти как Рип ван Винкль?! Куан Мэн заметил, что отец небрит - редкая щетина торчала на его верхней губе. Он сидел, поджав под себя одну ногу, и неспешно читал "Стрэйтс тайме". Куан Мэн молча опустился на свой стул. Мать поставила перед ним рисовую кашу, он взялся за палочки.

- Может быть, ты все-таки попробуешь съесть немножко каши? - озабоченно спросила мать.

- Нет. Только кофе, - негромко ответил отец.

- Обязательно сходи сегодня к доктору, - сказала мать.

- Тебе не лучше, па? - спросил Куан Мэн.

- Да ничего. - Отец перевернул газетную страницу. - Это все мое давление. Пройдет.

- Отец еще на той неделе допил свои таблетки, а к доктору не ходил. Доктор говорил, что ему надо принимать их все время. Так нет - отец же у нас упрямый. Думает, он больше доктора понимает.

- Хватит, хватит. Попозже к доктору схожу.

Куан Мэн пошел на остановку один. Утро было таким ясным - не омраченное ни единым облачком, небо сверкало, как серебряный щит. Куан Мэн почувствовал, что день будет очень жарким, и сразу начал потеть под рубашкой. Хорошо хоть, что суббота - короткий день. После обеда на работе будет невозможно высидеть, а так - до часу дня, а там он свободен! Легким шагом подошел он к остановке.

Люди, собравшиеся на остановке, ждали терпеливо, даже с каким-то удовольствием, будто на их настроении сказывалось ясное небо и яркое солнце. Радовались они, впрочем, другому - они знали, что их ожидает в этот день всего несколько часов работы, а это еще можно было вытерпеть. Каждый предвкушал полтора дня свободы, и свобода была совсем близко.

Машинально делая свое дело на работе, Куан Мэн размышлял о свободном вечере. Куда его девать? Поехать искупаться? Больше ведь ничего не придумаешь. Почему-то именно в этот день ему хотелось чего-то необычного.

Позвали к телефону. Хок Лай или Порция, думал он, беря трубку.

- Алло!

- Алло, - отозвался неуверенный голос. - Это ты, Мэн? Это дядя Чеай говорит.

- Я слушаю, дядя.

Не случилось ли чего, подумал Куан Мэн: ни дядя Чеай, ни кто другой из родственников никогда еще не звонил ему на работу.

- Ты извини, Мэн, что я тебя отрываю, - сказал дядя смущенным тоном, в котором явно слышалась просьба об одолжении. - Ты не мог бы выручить меня деньгами? Мне нужно немного и всего на несколько дней. Я не подведу тебя.

Куан Мэн почувствовал, как у него отлегло от сердца, и улыбнулся. Добрался-таки до меня, старый черт. Еще никогда в жизни никто не просил денег у Куан Мэна, и он пока не владел искусством отказывать.

- Пожалуйста, дядя Чеай. Сколько вам нужно?

- А сколько ты можешь дать? - спросил дядя, начиная нажимать.

- Ну, у меня вообще-то немного, сейчас ведь конец месяца...

- Я понимаю, я понимаю! - Дядя испугался, что неожиданное счастье может ускользнуть. - Долларов пятьдесят найдется?

- У меня столько нет, дядя Чеай. Двадцать вас устроит? Больше я не могу.

- Давай двадцать - лучше, чем ничего.

Договорились, что после работы дядя будет ждать Куан Мэна в кофейне на углу. Куан Мэн вернулся к своему столу. Рабочий день медленно подходил к концу. Женщины засверкали карманными зеркальцами, начали что-то проделывать со своими волосами и лицами. Смешно, но, видя, как женщины выполняют этот ритуал, Куан Мэн испытывал нечто близкое благоговейному страху. Что-то отрешенное было в том, как они изменяли свою внешность, сосредоточенно разрисовывая рты палочками губной помады, подкрашивая пудрой лбы и щеки, все время внимательно изучая полученные результаты в маленьких зеркальцах. Куан Мэн смущался - ему казалось, что такие вещи можно делать за закрытыми дверьми: в спальне или в ванной, но никак не на глазах у всех. Видеть это было как подглядывать за женщинами. Куан Мэн опустил глаза и посмотрел на часы. Еще сорок минут.