Современная румынская пьеса

Д е д. Знаешь, он стал пованивать.

И р и н а. Что? Кто?

Д е д. Этот гроб… Вчера еще от него шел приятный дубовый дух, а теперь воняет древесным клеем. Не подменили ли мне его?

И р и н а (мучаясь). Кто подменит? Что ты говоришь?

Д е д. Я заказал дубовый, вчера еще он был дубовый… совсем недавно. (Решительно.) Я в еловый не полезу…

И р и н а. Не думай об этом…

Д е д. А об чем думать? О бабах?

И р и н а (пытаясь улыбнуться). Хотя бы.

Д е д. Одна вот все ошивается подло меня… ходит вокруг да около… с косой.

И р и н а. Сказано тебе, не думай об…

Д е д. А она что — не баба? Или, думаешь, — девка? Да может, запахи перемешались. Стоял он рядом с еловыми… и ядреный запах дуба перешел к тем, дешевым, которые едва держатся до могилы, а иной раз и того не выдерживают. Слышал я, один выпал по дороге… и очнулся — видать, не помер как следует. А его, значит, хоронили… и поэтому…

И р и н а. О чем ты? Что — поэтому?

Д е д. Чужой запах пристал к моему…

И р и н а. А!

Д е д. Мешает мне чужой запах, дышать не могу.

И р и н а. Скажи лучше, что тебе умирать неохота… Кто тебе сунул этот ящик под нос?

Д е д (встает и садится на гроб). Потому и попросил…

И р и н а. Почему?

Д е д. Чтоб не подменили… и все же… кажется… (Изучает крышку.) Черт его знает… вроде бы все-таки мой. (Другим тоном.) Не торопитесь меня в землю закапывать, позовите доктора, городского, чтоб пульс прощупал… они в этом смыслят. Коли скажет доктор «все, отошел», погодите денька три… для верности… Не пошевелюсь — тогда крышка. Но на это время воздайте мне все почести… то есть, по нашему обычаю, оплакивайте, слез не жалейте.

И р и н а. Ладно, тебе далеко до того.

Д е д. То есть — «долго ждать?» (Хихикает.)

И р и н а. Отец… не говори так… Кто ждет твоей смерти?

Д е д. Та, с косой…

И р и н а. Что у тебя болит?

Д е д. Ничего у меня всю жизнь не болело… разве что душа… теперь и душа не болит… оттого мне плохо… Не знаю, что со мной.

И р и н а. Врачи говорят, ничего у тебя нет…

Д е д. В мои года — когда ничего… это совсем плохо. Дальше некуда. (Встает, роется в сундучке, достает какие-то одежды.)

И р и н а. Что ты там делаешь?

Д е д. Ничего. Собираюсь.

И р и н а. Куда собираешься?

Д е д. Туда, куда собираюсь… (С трудом одеваясь.) Лучший наряд и тот не идет мне… Было бы Время, сбегал бы к портному, чтоб подогнал. (Смеется.)

И р и н а. Я никогда не знала, когда ты говоришь всерьез, когда шутишь. Вижу и теперь — шуточки.

Д е д. Хорошо, если бы… шуточки. Дело в том, что… гляди-ка!

И р и н а (испуганно). Что такое?

Д е д. Я натянул один чулок так, а другой этак… наизнанку. И нет сил начать заново… Так и предстану на последний суд… Не будут там придираться? Главное, чтобы не смеялись. (Ложится в постель.) Ох-ох-ох! Вот и приготовился в дорогу. Одной заботой меньше…

И р и н а (пытаясь перевести разговор). Слышь, как дождь хлещет?

Д е д. Да пусть хоть потоп… то есть нет, ни к чему это. Дождь — хорошо, а много дождя — беда. (Возвращаясь к своей мысли.) Я говорю, когда человек кончается, сперва в голове померкнет. А в моей голове — ясно.

И р и н а. Ты еще другим ума прибавишь.

Д е д. Рад бы, да сил нет! Видишь, едва рубаху застегнул. Что ты там возишься? Не идешь подержать надо мной свечу…

И р и н а. Я… а разве ты помираешь?

Д е д. Помру.

И р и н а (боль не дает ей встать). Разве так человек умирает? Здоровый… при всем рассудке… и с шуткой?

Д е д. Жизнь была шуткой. А это… всерьез… (Ищет что-то.) Где шапка? Куда твоя мать ее сунула?

И р и н а. С тех пор ты не надевал ее? Лет пять прошло.

Д е д. Может, и пять. Она поторопилась…

И р и н а. Не знаю, где шапка… и встать не могу.

Д е д. Ладно. Все равно пришлось бы держать в руке. И в ад и в рай, говорят, надо входить с непокрытой головой… В ад… потому что жарко, а в рай… не положено! Там одни святые… Иногда, как закрою глаза, голова легонько кружится, и я вижу их, стоят себе кучками… Не помнишь?

И р и н а. Что?

Д е д. Куда ее мать сунула?

И р и н а (думая о другом). Что?

Д е д. Шапку…

И р и н а. Погоди, отец… вот встану и поищу. Опять! Как меня режет! (Стонет, жалуется.) О боже!

Д е д. Меня оплакиваешь?

И р и н а. Схватки у меня.

Д е д. Это хорошо.

И р и н а (кричит). Ужасно… ужасно… какое там хорошо!

Д е д. Хорошо, что придет другой вместо меня. Гляди, чтоб мальчик был…

И р и н а. Темно здесь, я ничего не вижу… может, ребенок окажется девочкой… у меня в глазах помутилось.

Д е д. Долго тебе еще? Поднажми, а то, если недолго, я дождусь.

И р и н а. Отец… как здорово, что ты со мной в этот час! Смешишь меня, отвлекаешь…

Д е д. Я б на помощь пришел… помню, как с тобой бедная твоя мать мучилась… да мне стыдно. Это раз. Потом, ноги отнялись и похолодели. Это два.

И р и н а. А я горю… В животе пламя.

Д е д. Не поменяться ли нам? (Смеется.)