А л и н а. Я тоже так решила. Столько разговоров было, прежде чем удалось достать зал. И мужа совсем замучила… На худой конец, до четверга я еще могла бы… да негде. Вот разве ночью в Мириной комнате, ведь она все равно частенько ночует где-то на стороне. И эту ночь не спала дома.
Б о н д о к. Как?
А л и н а. Поехала к подруге… Наверно, к Санде. Она мне утром сказала, но я была в ванной и не расслышала. А она еще не вернулась? Не пугайтесь, наверное, где-нибудь задерживается. Может, у парикмахера.
Да, да, эти самые. Благодарю вас, господин Кристиан.
Т е о ф и л. Ну, я пошел.
А л и н а
Т е о ф и л. Господин Бондок мне уже говорил. Ну, всего хорошего и целую руку.
Б о н д о к. Передайте привет Джике. Скажите, что я искренне рад его успехам.
А л и н а. И, пожалуйста, заходите. Мира всегда так хорошо говорит о вас.
Т е о ф и л. Это очень приятно. Всего доброго.
А л и н а. Можно убрать ликер?
Б о н д о к
А л и н а. Что с тобой? Неприятности в министерстве?
Б о н д о к. В связи с чем?
А л и н а. Откуда мне знать, может быть, с этим следствием, с Драгней. Если Драгню уволят, тебя не назначат на его место? Ведь ты его заместитель. Это было бы вполне логично.
Б о н д о к. Пожалуй. Но пока что я просто работаю за него. Подписываю за него.
А л и н а. А его уволят?
Б о н д о к. Откуда мне знать? Меня это отнюдь бы не обрадовало.
А л и н а. Само собой.
Б о н д о к. Любая комиссия — штука паршивая. Привыкнешь идти с человеком рука об руку, и вдруг наступает момент, когда приходится бросать его одного.
А л и н а. И Христос остался один, хотя это был Христос. Хотя все клялись, что…
Б о н д о к. Не болтай глупостей, дорогая. Положение здесь куда сложнее. Я бы охотно поддержал его, если б знал, что это может его спасти.
А л и н а. А с ним кончено?
Б о н д о к. И этого нельзя сказать наверняка. Тогда, с Альбертом было куда проще. Всем было ясно, что человек он отсталый, цепляется за свое место. А с такими людьми, как Драгня, никогда не можешь быть уверен. Завтра возьмет да и вынырнет там, где его совсем не ждали. А когда такие падают, то имеют дурную привычку увлекать за собой других.
А л и н а. Боишься, что и тебя…
Б о н д о к. Я давал ему кое-какие советы, и не плохие. Для него же было бы лучше, если бы он меня послушался. А теперь боюсь, что наступит день, когда придется напомнить ему об этом. Мне этого, даю слово, не хотелось бы. Я хорошо относился к нему. К тому же ведь он взял меня сюда на работу.
А л и н а. Тогда помоги ему, дорогой. Представь себе, что мне это тоже не безразлично, особенно теперь.
Б о н д о к. Сейчас я могу только ждать. Один я не в состоянии что-либо сделать. Надеюсь, ты не хочешь, чтобы я сам пострадал.
А л и н а. Так ты же говоришь, он прав.
Б о н д о к. Все дело в том, чтобы определить момент, когда можно разрешить себе быть правым. Совсем ни к чему быть правым несвоевременно, и, кроме того, где уверенность в том, что время не внесет свои поправки? В создавшемся положении мне нельзя быть провидцем, мечтателем. Это — удел художников и поэтов. Мы же должны давать продукцию, не так ли? Двигаться вперед. Ошибся — придет другой и поправит. Не ошибся? Когда-нибудь снова всплывет на поверхность. Такова жизнь.
А л и н а. Я очень сочувствую, что тебе приходится переживать.
Б о н д о к. Сочувствуешь, а помочь не помогаешь.
А л и н а. Чем же я тебе могу помочь в министерстве?
Б о н д о к. Скажешь тоже… в министерстве! Как ребенок! Речь идет об обстановке, о простых вещах, о мелочах, которые могут иметь значение.
А л и н а. Например?
Б о н д о к. Например, Гэмуля. Не надо было с ним ссориться. Он в коллегии. К его слову там прислушиваются. А ты, я вижу, полностью стала на сторону Флавиу.
А л и н а. Флавиу — умница. И в живописи лучше разбирается.
Б о н д о к. Возможно. И человек более тонкий. Сразу видно. Но его влияние пока что незначительно.
А л и н а. Это ты так думаешь. Он только делает вид, что не вмешивается. А на самом деле… Ведь согласился же он зайти.
Б о н д о к. Именно это мне и не нравится. Человек с положением, а занимается такими…
А л и н а