Современная венгерская пьеса

О р б о к. Только что. Она на балкон выходила.

О р б о к н е. И что же она сказала?

О р б о к. О крыльях.

О р б о к н е. О крыльях? О каких крыльях?

О р б о к. О тех, которыми женщины окрыляют мужчин. И, как я понял, девушке кажется, что у Дюлы этих крыльев еще пока нет. А у меня есть.

О р б о к н е. У тебя есть?!

О р б о к. Ну да. И Карола считает, что дала мне эти крылья ты!

О р б о к н е. Эта девушка всех покорила. Я, кажется, даже помолодела лет на десять с тех пор, как она здесь. (Показывая на гантели.) А ты даже не поддаешься учету. Однако пойдем-ка и мы позавтракаем, не стоит оставлять мальчика в одиночестве.

Оба уходят. На балкон выходит взволнованная  т е т я  Т о н и, ведя за руку  К а р о л у.

Т е т я  Т о н и. Покажи, покажи, где он упражнялся?

К а р о л а. Да вон там, видите — гантели еще лежат.

Т е т я  Т о н и (пугается при виде тяжелых гантелей). Вон те?

К а р о л а. Да.

Т е т я  Т о н и. Какой ужас! И он для тебя старался, поднимал?

К а р о л а. Да. Но почему это тебя так взволновало, тетя Тони?

Т е т я  Т о н и. Ты не заметила, когда он их поднимал, каких-нибудь эмоций с его стороны?

К а р о л а. Эмоций? Дышал тяжело.

Т е т я  Т о н и. Да не об этом я. Блеска у него в глазах не заметила?

К а р о л а. Нет, не заметила. Почему ты об этом спрашиваешь?

Т е т я  Т о н и. Карола, у меня страшные подозрения. Лев готовится к прыжку. Надеюсь, теперь ты меня понимаешь? Нет, я должна немедленно погадать на картах. (Поспешно уходит в дом.)

Карола пожимает плечами, она действительно не понимает тети Тони. Из дому в веселом настроении выходит  Д ю л а, в руках — сумка с инструментами.

Д ю л а (завидев на балконе Каролу, кричит ей). Ты здесь? А я хотел посвистеть тебе. Доброе утро!

К а р о л а. Утро доброе. Зачем же мне свистеть?

Д ю л а. Сообщить: чего доброго, ты еще права окажешься. Заворожила моего отца! Представь себе, за завтраком он не проронил ни слова о Мари. А прощаясь, даже похлопал меня по спине. Ты волшебница, Карола! Разреши в знак признательности и уважения поцеловать тебе руку.

К а р о л а (смеясь, кладет на перила балкона руку). Пожалуйста.

Д ю л а. Момент. (Поднимает лежащую на террасе стремянку, ставит ее, проворно взбирается по ней на верхнюю перекладину, садится и целует Кароле руку.) Я преклоняюсь перед тобой, Карола, как отец — перед товарищем Бодони.

К а р о л а (вздыхает). Увы. Ты не первый. Многие преклоняются.

Д ю л а. Я думаю.

К а р о л а. В Сомбатхее, например, все парни меня уважают.

Д ю л а. Судя по мне, в Будапеште — тоже.

К а р о л а. Один парень даже сказал, что ему жаль тратить на меня время. Потому что на таких, как я, нужно обязательно жениться.

Д ю л а. А женитьба — это стихийное бедствие. Меня такие вещи тоже пугают.

К а р о л а. Тебя? Но ты же влюблен.

Д ю л а. Именно поэтому, Карола. Из всей школьной зубрежки мне по душе был один Петёфи. Помнишь: «Любовь и свобода — вот все, что мне надо». Так вот: любовь и свобода, а не женитьба! Мари мне как раз потому и нравится, что она не грозит мне узами брака. Узами — то есть неволей! Конечно, тебе, столь совершенной и достойной всяческого уважения девушке, трудно понять ход моих ужасных рассуждений.

К а р о л а. Кажется, меня будут всегда только уважать, и не больше.

Д ю л а. Что делать, коль ты рождена для уважения. А нам, нынешним парням, на что такая девушка, как ты? С тобой не подурачишься, перед тобой не пофасонишь, для этого ты слишком умна. Тебе под стать только парень исключительных способностей и характера. Я же в лучшем случае могу лишь восхищаться тобой.

К а р о л а. Этой весной один наш молодой преподаватель сказал, что при виде меня ему в голову приходит Академия наук.

Д ю л а. Точно. Колоссальное наблюдение. Можешь этим гордиться.

К а р о л а (горько). Горжусь.

Д ю л а. Ты прекрасна, Карола. Воплощенное совершенство.

К а р о л а. Говоришь, прекрасна?

В этот момент, в темном костюме, готовый в путь, из дому на террасу выходит  О р б о к; увидел Каролу и сидящего на лесенке Дюлу, внезапно останавливается в дверях. Долго смотрит на них.

Д ю л а. Прекрасна и совершенна. (Опять целует Кароле руку, затем сбегает с лесенки вниз и, махая рукой, бежит к воротам.) Сервус! (Выбегает на улицу и исчезает.)