Современная жрица Изиды

Voilà, cher Monsieur Solovioff, tout ce dont je me souviens avec précision. Faites de ma lettre ce que vous voudrez, je me fie entièrement à vous.

Croyez moi, je vous prie, votre bien affectionné

Charles Richet.

Переводъ. Воскресенье 12 марта 1893. Дорогой господинъ Соловьевъ, я готовъ снабдить васъ о г-жѣ Блаватской всѣми свѣдѣніями, какія вы сочтете необходимыми и какія я буду имѣть возможность вамъ дать. Я съ ней познакомился въ Парижѣ въ 1884 году, при посредствѣ г-жи де-Барро, и никогда не былъ ей ни своимъ человѣкомъ, ни другомъ. Я видѣлъ ее, навѣрное, всего два раза, можетъ быть три, можетъ быть даже и четыре раза; но ужь во всякомъ случаѣ не больше четырехъ разъ. Этого нельзя назвать, на французскомъ языкѣ, близостью. Я былъ заинтересованъ — и до сихъ поръ интересуюсь — всѣмъ, что можетъ насъ просвѣтить относительно будущности человѣка (за гробомъ) и таинственными силами, я не зналъ — и до сихъ поръ не знаю — существуютъ ли онѣ, эти таинственныя силы; но думаю, что обязанность ученаго — искать, нѣтъ ли какой нибудь истины, скрытой на днѣ многихь обмановъ. Когда я васъ увидѣлъ, вы мнѣ сказали: «повремените съ вашимъ сужденіемъ, она мнѣ показала вещи, кажущіяся мнѣ очень удивительными, мое мнѣніе еще не составлено, но я думаю, что это женщина необыкновенная, одаренная свойствами исключительными. Подождите — и я вамъ дамъ болѣе полныя объясненія».

Я ждалъ и объясненія ваши оказались достаточно сходными съ тѣмъ, что я и самъ прежде всего предполагалъ, а именно, что она, конечно, морочила (слова mystificatrice на русскомъ языкѣ нѣтъ, по прямому смыслу фразы именно: морочила), была женщина, разумѣется, очень умная, но съ сомнительной добросовѣстностью.

Засимъ появились пренія, опубликованныя Лондонскимъ Обществомъ Психическихъ изслѣдованій (Куломбы и Годжсонъ) — и сомнѣніе уже стало невозможнымъ.

Исторія эта мнѣ кажется очень простой. Она была искусна, ловка, производила ловкіе фокусы и сразу всѣхъ насъ сбила съ толку.

Но я хотѣлъ бы посмотрѣть, какъ это кто нибудь приведетъ хоть одну мою строку, — напечатанную или написанную, — которая бы свидѣтельствовала что либо кромѣ огромнаго сомнѣнія и благоразумной сдержанности.

По истинѣ сказать, я никогда серьезно не вѣрилъ въ ея могущество, ибо, что касается опытовъ, — единственнаго истиннаго доказательства, какое я признаю, — она никогда не показала мнѣ чего либо убѣдительнаго. Что же касается этого «всего Парижа», преклонявшагося передъ нею — это очень глупая легенда: у нея были только пять или шесть моихъ пріятелей, тогда очень юныхъ и принадлежавшихъ скорѣе къ числу студентовъ, чѣмъ къ числу ученыхъ; но мы, ни тѣ ни другіе, не были соблазнены малой частицей такъ называемыхъ феноменовъ, которую она намъ показала.

Вотъ, дорогой Господинъ Соловьевъ, все, что я отчетливо помню. Дѣлайте съ моимъ письмомъ что хотите, я совершенно вамъ довѣряю.

Прошу васъ вѣрить и т. д.

Шарль Ришэ.

1) Г-жа Желиховская отрицаетъ категорически и называетъ «побасенками» мое сообщеніе о томъ, что между мной и ею былъ уговоръ, чтобы она ничего не печатала въ Россіи о теософической дѣятельности Блаватской и ея «феноменахъ» для того, чтобы не обращать вниманія на это матерьялистическое ученіе, и что только, исполненіемъ ею этого уговора обусловливалось мое молчаніе въ печати относительно всего, мнѣ извѣстнаго о Блаватской и ея обществѣ.

2) Г-жа Желиховская говоритъ въ брошюрѣ своей (стр. 29, 30), что я въ декабрѣ 1891 года переслалъ ей найденный мною въ моихъ бумагахъ портретъ Блаватской одновременно съ предложеніемъ возвратитъ мнѣ мои письма (курсивъ въ брошюрѣ) къ ней и къ сестрѣ ея (буде таковыя у нея окажутся) въ обмѣнъ на письма ко мнѣ г-жи Желиховской. «Я отвѣчала, — пишетъ она, — что писемъ ему не отдамъ». Затѣмъ на страницѣ 152 брошюры такія слова: «Онъ, впрочемъ, предлагалъ мнѣ цѣной возвращенія его переписки съ моей семьей откупиться (жирный шрифтъ въ брошюрѣ) отъ его личныхъ на меня нападокъ; но я сама отъ выкупа оттзаласъ…»

На это и на кое-что другое, еще поважнѣе, пусть отвѣтитъ нижеслѣдующее письмо А. А. Брусилова, на котораго, какъ на посредника между нами и свидѣтеля, указываетъ сама г-жа Желиховская въ своей брошюрѣ.

Удостовѣреніе полковника А. А. Брусилова.

Милостивый Государь

Всеволодъ Сергѣевичъ.