Современность в свете Слова Божия. Слова и речи

Но производить разделение, руководясь греховными страстями своими, – это величайший грех, как есть Иудин грех предательства нашей святой веры и Церкви тех, кто «объединяется» с нечестивыми злобными врагами исконных святынь наших.

Так вот, пред наступлением Великого поста, как следует задумаемся, углубившись в наши души и вопрошая свою совесть: сознаём ли мы себя блудными сынами? От этого и только от этого зависит и возможность для нас принести Богу искреннее, чистосердечное, нелицемерное покаяние, чего да сподобит Он, Милосердный, всех нас, в чем одном только залог и нашего личного спасения и спасения нашей несчастной Родины-России.

Яд модернизма.

«Ибо я знаю, что по отшествии моем войдут к вам лютые волки, не щадящие стада: и из вас самих возстанут люди, которые будут говорить превратно, дабы увлечь учеников за собою. Посему бодрствуйте!…»

(Кн. Деян 20, 29-31).

Эти предупреждающие слова великого Апостола языков, прошедшего с проповедью Евангелия всю вселенную, сразу же исполнились и не перестают исполняться до настоящего времени. Сколько за эти две почти тысячи лет появилось всевозможных лжеучений, которые, как хищные волки, похищали овец Христова стада; сколько и внутри самой Церкви Христовой возставало таких, которые «говорили превратно», искажая Христово учение и «увлекая за собою учеников»! Нет числа им!

Первые века христианства в особенности ознаменовались проявлением целого ряда зловредных ересей, пытавшихся в корне извратить Христово учение, но они были изобличены и решительно осуждены Вселенскими Соборами, установившими на вечные времена, в полном согласии со Словом Божиим и Преданием Церкви, формулировку всех основных истин, или догматов христианской веры. Правым исповеданием этих истин признавалось то, «во что веровали все, во что веровали повсюду, во что веровали всегда».

Это правое, или православное учение христианской веры и благочестия установлено вполне и окончательно и не подлежит с тех пор никаким переменам или видоизменениям, до скончания века, что было на Соборах торжественно провозглашено и закреплено апостольской анафемой, изреченной еще св. Апостолом Павлом, который писал пошатнувшимся в вере Галатам: «Еслибы даже мы или Ангел с неба стал благовествовать вам не то, что мы благовествовали вам, да будет анафема… Кто благовествует вам не то, что вы приняли, да будет анафема» (Галат. 1, 8-9).

А как часто в наше злокозненное и шаткое время можно встретить людей, которые, называя себя «христианами», позволяют себе возмущаться этой апостольской анафемой или кощунственно насмехаются над ней, не признавая за ней никакой силы и значения!

Между тем, в наше время, хотя почти не осталось тех ересей, которые когда-то так волновали Церковь и были осуждены Вселенскими Соборами, или они утратили свою остроту и не ищут более с прежней напористостью адептов, все же появляются разного рода новые разновидности их. Да и внутри самой Церкви возникают «веяния» или «движения», которые не всегда можно в полном смысле слова назвать ересями, поскольку они не выступают прямо против догматического учения Церкви, но которые, под предлогом якобы необходимых «реформ», подрывают самые основы христианского учения о вере и благочестии, стремясь сделать его «солью обуявшей» – безплодным для христиан.

Это – так называемый «модернизм», или своевольное вольнодумство в тех или иных вопросах христианской веры и христианского благочестия, то есть жизни по вере.

Этот весьма лукавый модернизм, на который многие слишком легко смотрят, не видя в нем той губительной духовной опасности, какую он собой представляет, в наше лукавое время успешно распространяется благодаря «теплохладности» большинства современных христиан. Между тем, это – настоящий яд духовный, отравляющий и убивающий подлинную духовную жизнь и постепенно умерщвляющий христианские души.

В чем же сущность этого столь модного теперь модернизма?

В том, что он потакает всем человеческим страстям, отводя людей от сознания безусловной необходимости для спасения непрестанной и решительной борьбы со всеми страстьми и похотьми (см. Марк. 8, 34-37 и Галат. 5, 24).